—Ещё,
пять минуточек, Ёлочка и встаю! — переворачиваюсь на живот.
Мне
сегодня впервые за долгое время так хорошо спалось. Без снов. Я отдохнувшая и
выспавшаяся. Расслабленная и разнеженная. Тело ещё помнит вчерашние игры
с франтом. Я в шоке от собственной смелости, и что меня ни разу не
триггернуло пока он меня касался.
Теперь
я точно уверена, что он именно тот, кто мне нужен. И в том, что смогу
развязаться с Семёновым. Закатываю глаза к потолку спасибо Вселенная, всё-таки
ты девчонка, раз услышала мои молитвы.
Пока
жарю яичницу, напеваю и улыбаюсь без причины. Просто хорошее настроение.
Солнечная погода, птички поют, на подоконнике пустая бутылка желаний.
Хватаю,
прижимаю к себе, сбылось! Спасибо! Спасибо!
Завтракаю,
проверяя чат. Скидываю «просящим» на нужды. Баланс карты катастрофически быстро
тает. Не видать мне теперь дорогих заказов от Даниила, после нашей фееричной
встречи в магазине. Но спросить, пожалуй, стоит, мало ли.
Рита
так и не появлялась в сети, два дня уже. Открываю календарь, до даты две
недели. Противные мурашки бегут по всему телу, хочется почесать сразу везде.
Глубоко дышу, главное - не паниковать. Может, в этот раз будет полегче? Но
память услужливо рисует прошлогодний треш. В том году Рита тоже начала
пропадать недели за две, не отвечала на сообщения, не брала трубку.
Набираю
её номер. Длинные гудки и переадресация на голосовую почту.
—Рит,
привет. Я немного волнуюсь, два дня тебя уже не слышала, перезвони мне,
пожалуйста! — зажмуриваюсь, беру паузу, потому что понимаю, моя просьба
будет проигнорирована. — Рит, ты не одна. Я рядом, набери меня ладно?
Я
всегда очень осторожно подбираю слова в «опасное» время потому что спусковым
механизмом может стать всё что угодно. Любая мелочь.
В
прошлый раз Рита разгромила детскую, потому что Ксюха, утешая её,
брякнула: «— Всё будет хорошо, жизнь продолжается».
Любой
намёк на то, что она ещё может быть счастлива, и гарантирован срыв.
За
два года мы толком так и не поговорили о её трагедии. Я знаю всё в общих
чертах, без подробностей. Потому что боюсь спросить, а она боится говорить об
этом. Риту кроет таким ужасом, что она проваливается в какое-то пограничное
состояние, не понимая, кто она, где, и чего от неё хотят.
Ёлка
заканчивает хрустеть кормом и запрыгивает на подоконник,
вытягивается, задевая лапами бутылку.