Загадаем-то мы загадаем. А дальше мне что с этим делать? Может, не стоило в свое время врать, что папа Мити уехал, а лучше было сказать, что он умер? Жестоко, конечно, но разве лучше то, что из года в год сын надеялся, что тот вернется к нам? Тот, кого… я даже не знала, черт бы все побрал!
- Я ему больше не верю, - упрямо ответил сын, и возразить на это мне больше было нечего.
- Вот дерьмо, - выдала позже, этим же вечером, моя подруга Лина, когда мы своим дружеским кругом - я, она и ее брат Леня - ужинали у меня дома, предварительно уложив Митю спать.
- Я не знаю, что с этим делать, - призналась со вздохом. - Может, сказать ему как-нибудь потом, что нам пришло письмо, где сообщили, что его папа пал смертью храбрых где-нибудь на Северном полюсе, спасая пингвинов от надвигающегося айсберга?
- Вот ты жестокая! - тут же живо отреагировала подруга. - Живого человека хоронишь!
- Я придаю ему героический ореол! - возразила в ответ. - Может, на самом деле он какой-нибудь пьяница или и того хуже?
- Ну, этого мы, похоже, уже никогда не узнаем, - проговорила подруга, пригубливая сухое красное. - А вот слушала бы ты меня тогда, шесть лет назад…
- И была бы вынуждена бороться с чувством стыда до конца своей жизни!
- А что, если это и правда был он?
- Лина, я тебя умоляю! Такие мужчины, как Мельников, не ходят на свидания вслепую! Перед ним и так любая готова ноги раздвинуть по первому требованию! Зачем ему такие сложности?
- Может, скучно стало и захотелось новых ощущений? - возразила подруга. - Эх, Снежка-Снежка…
Что крылось под этим ее «эх», я даже выяснять не стала. И так ясно, что ничего хорошего.
Вместо ответа я кинула взгляд на Леню - все это время он слушал наш диалог молча. И, судя по всему, это обсуждение ему было не слишком приятно. И я понимала, почему.
- Давайте сменим тему, - предложила деликатно, но Лину уже было не остановить.
- Подожди-подожди! - пробормотала она, сосредоточенно хмуря брови. - У меня есть план!