Выходит ко мне. Тоже закуривает.
— О чём думаешь?
— О пепельнице, — смеюсь я, поднимая взгляд к небу. Вдалеке уже сверкает. Похоже, к нам идёт серьёзная гроза.
— Прости. Я знаю, что ты привык иначе. Ну хочешь, переставь её на место. В конце концов, сколько раз я курила на кухне вместе с тобой.
— Мне нравилось. В этом есть свой, какой-то особенный уют. Пусть пока тут стоит. Вернусь, решим, где у неё место.
— Фин, — она цепляется пальцами за пояс моих штанов в районе копчика, — о чём ты обычно думаешь во время минета? Мне просто жутко интересно, — улыбается она, явно напрашиваясь на комплемент.
— О тебе, — лгу.
В моей голове на этой неделе только карие глаза и тёмные густые волосы. Такие воспоминания, если накатывают, быстро не отпускают, а тут ещё живое напоминание перед глазами.
Поездка точно поможет разобраться не только, где лучше оставить пепельницу…
Убрав чайную лужу, понимаем, что смысл фильма, который мы смотрели, для нас безвозвратно потерян. Я собираю сумку в командировку. Майя помогает отгладить сменные брюки и пару футболок.
Гром грохочет уже прямо над нашим домом, и молнии яркими белыми вспышками освещают комнату. Повернувшись на бок, смотрю в окно на стихию, заливающую стёкла крупными каплями дождя. Майя прижимается грудью к моей спине.
Заметил, что мы всё время так засыпаем. Она дышит мне между лопаток, иногда целует и гладит подушечками пальцев по животу.
Утром просыпается по моему будильнику.
— Спи, я сам соберусь.
Но она встаёт со мной. Пока бреюсь в ванной, делает мне кофе и пару бутербродов с сыром. Сегодня без пробежки, поэтому можно позволить себе неторопливый завтрак.
— Знаешь, чего мне ужасно хочется? — облокотившись ягодицами на подоконник, спрашивает Майя.
— Даже не представляю.
— Заглянуть в твой паспорт и узнать, наконец, как тебя зовут.
— А ты не заглядывала? — почему-то был уверен, что она знает.
— У меня нет привычки лезть туда, куда меня не зовут. Так что твой телефон я тоже проверять не собираюсь, и в карманы заглядываю только перед стиркой. Тут ты точно можешь быть спокоен.
— Да мне нечего скрывать. А имя, — пожимаю плечами. — Оно тебе ничего не даст.
— Вот тут ты не прав. Фин — это круто, конечно, но можно же как-то мило тебя называть. Уютнее, по-домашнему, — подходит и взъерошивает мне волосы.
— Я подумаю, ладно? — ловлю её руку и целую в запястье.