Бросив бычок в урну, первый захожу в помещение. Назначаю несколько собеседований на сегодня. Переодеваюсь в спортивные шорты, майку. Жду, когда Рома сменит экипировку. Вместе идём в зал.
Пусто. Прохладно. Он включает бодренькую музыку. Разминаемся. Раскидываем маты и уходим в отрыв не щадя друг друга. Из ограничений только стены да тренажёры, но так даже интереснее. Охрененная выходит психотерапия. До жара в лёгких и пота, заливающего глаза. То, что сейчас очень нужно.
— Спасибо, — тяжело дыша, ударяю Ромку кулаком в плечо.
— Кайф, — довольно лыбится он. — Обращайся.
Стаскиваем маты в стопку. Садимся сверху. Молча дышим восстанавливаясь.
— Давай уже, либо рассказывай, либо проси. Я же вижу, что груженый. Проблемы? Личное? Клиент?
— Всё вместе, Ром.
— Ну, — ржёт друг, ложась спиной на маты. Я падаю рядом и рассматриваю потолок, — Нашёл, чем удивить. У нас с тобой личное и работа рядом ходят с тех пор, как мы после армии спецуху выбирали.
— Ромыч, ты же спец по добыче всякого рода инфы, до которой просто так хрен долезешь. Можешь для меня пробить кое-кого? Это не срочно, но мне важно.
— Ты мои возможности сильно преувеличиваешь. Это я к тому, Фин, чтобы разочарований не было, если вдруг не выйдет. Сам понимаешь, ресурсы сейчас не те, но я попробую собрать всё, что смогу. Пойдём в кабинет, подробнее расскажешь.
Наливаем себе чай, и я стараюсь без эмоций обрисовать ему всю ситуацию и её абсолютную ненормальность, которая продолжает вышибать меня из колеи, несмотря на практически полный игнор Яры. Это плохо для работы, для её и моей личной жизни, но и не разобраться я теперь не могу, а сам не справлюсь. Такое тоже надо уметь признавать. Каждый из нас хорош в чём-то своём.
— Да, брат, — Ромыч гоняет по столу полупустую кружку.
К нам стучат.
— Две минуты, — прошу я. — Найдёшь связи?
— Попробую, но ты должен понимать две вещи: это может быть реально вот такое жёсткое совпадение, и я могу просто не докопаться.
— Да я всё понимаю, Ром. Ты поищи, что сможешь, а я потом подумаю, что мне со всем этим делать.
— Хочешь совет? — предлагает друг.
Киваю, поднимаясь из-за стола и убирая кружки в шкаф.
— Забей и разреши себе в неё влюбиться. Это только в начале страшно. Меня тоже дико ломало. Как так, мне тридцатник, а я втюрился, как подросток? Смешно же. Взрослый вроде дяденька. И не хотелось мне туда. Ты ж мою историю знаешь. А потом забил. Заебался быть один. Бабы эти одноразовые достали. Махнул рукой как в том кино. Влюбился? Да хер с ним! Чё я, не человек? Вот и тебе, дружище, надо тупо разрешить себе это странное для сурового мужика чувство, — улыбается Рома.