Сбежавший по ступенькам гостиничный привратник сразу понял, что
особа, явившаяся в их заведение, не проста, и низко поклонившись
сказал:
- Рады вас приветствовать в нашем доме.
А грум, слышавший это, поправил его высокопарно и с дурным
немецким произношением:
- К господину надобно обращаться «Ваша Светлость» или князь. Так
как перед тобой князь Бельский.
- О, да, да, - понимающе кивал привратник. – Конечно, господин
князь.
А грум уже давал ему указания и на всё том же плохом немецком
языке перечислял:
- Его светлость желает проживать в лучшем номере вашего
заведения. В лучшем. Я и водитель должны жить в соседнем номере для
слуг. В комнатах князя всегда должно быть шампанское во льду, вина
из Медока, фрукты самые свежие и сыры: мягкие и твёрдые. А ещё
пришли мне лакеев снять и перенести багажи Его Светлости. Так же
пришли прачек стирать его одежду, Его Светлость любит надевать
чистую одежду каждый день. Ты всё запомнил или
мне повторить? – Этими словами грум достал из кармана монету и
протянул её привратнику.
Тот, увидав монету, округлил глаза и даже поначалу побоялся
брать деньги, думая, что это какая-то ошибка, но грум пихнул ему в
руку деньги и повторил вопрос:
- Ты всё запомнил?
- Вам всё это лучше сказать портье, - испуганно разглядывал
деньги привратник, - а я могу лишь позвать лакеев для переноски
багажа.
- Сделай хоть это, - назидательно произнёс грум.
И когда зажав в руке деньги привратник хотел было уже убежать
звать лакеев, немножечко высокомерно, и в тоже время элегантно,
князь остановил его, зацепив за ворот камзола золотой рукоятью
трости:
- Друг мой… Постойте, окажите любезность.
Сказал он это на прекрасном, литературном немецком языке в
котором едва улавливался намёк на верхнесаксонский диалект или даже
на Лейпцигско-Дрезденской выговор.
Привратник замер и уставился на князя, немного при том оцепенев.
А князь продолжил:
- Ванная с горячей водой, надеюсь, в моём номере будет?
- Как же… Конечно будет. – Кланялся привратник. – У нас все
номера с ванными и горячей водой.
- Очень на то рассчитываю, - князь снисходительно улыбнулся и
даже слегка, в знак расположения и необыкновенной своей
демократичности, похлопал его по плечу.
И после, не обращая внимания на своих слуг и работников
гостиницы, стал подниматься по ступенькам, и войдя в большой и
роскошный холл дорогого заведения, сразу нашёл вывеску «Ресторан» и
отправился в ту сторону.