– Грегорион, сын мой, –
по-отечески мягко сказал патриарх. – Я ведь велел не ходить здесь в
этих сапогах. Они царапают мрамор.
Хельдерик был единственным, кто умел
смотреть на инквизитора сверху вниз, даже несмотря на разницу в
росте.
– Желали меня видеть, Ваше
святейшество, – проговорил низким голосом инквизитор, будто не
услышав замечания, но после выжидающего взгляда патриарха добавил:
– Прошу прощения. Я решил, дело срочное.
– Желал. И дело действительно
срочное, хотя и не настолько, чтобы обсуждать его в коридоре.
Идём.
Грегориону доводилось бывать в
приёмной патриарха, но на этот раз Хельдерик привёл его в свою
опочивальню и запер дверь изнутри. Несмотря на распахнутые окна в
комнате было душно, а судя по убранству, патриарх не был избалован
роскошью.
– Итак, теперь я могу говорить
свободно. Ты один из вернейших слуг Церкви, сын мой. Ответственный
и надёжный, способный жёстко отстаивать интересы церкви, правда, и
тебе не мешало бы иногда проявлять гибкость. Надеюсь, ты понимаешь,
о чём речь. Мельник Харрис из предместий…
– Был заподозрен в
пособничестве демоническому культу, – железным басом проговорил
Грегорион и тут же осёкся, осознав, что перебил его
святейшество.
– Но лишь заподозрен, –
спокойно ответил патриарх, чуть нахмурив брови. – Ты выломал дверь,
когда тебе не открыли, и брат инквизиции действительно вправе так
поступать на требование. Однако то была ночь, и мельник
спал.
– Я намеревался застать его
врасплох, чтобы он не успел ничего спрятать.
– А после выбил ему передние
зубы, когда он закономерно стал этому возмущаться и покрывать тебя
руганью.
– Среди ругательств были
богохульства. Тем не менее, обыск состоялся. Харрис доказал свою
невиновность.
– Но какой ценой? Сорванную с
петель дверь церковь возместила, однако вырастить новые зубы не в
силах даже искуснейший из служителей Троих.
Инквизитор опустился на колено,
однако даже так оказался едва ли ниже патриарха.
– Пред ликом богов и людей,
Троих и многих, – проговорил он, покорно опустив голову, – прошу
ваше святейшество простить меня. Такого больше не повторится. Если
желаете меня отстранить, я готов сейчас же отправиться визитатором
в любой из монастырей…
– На таком наказании настаивал
епископ Велерен. Но боюсь, сын мой, порой ты проявляешь чрезмерное
усердие и в этой службе. Настоятель Обители праведной воли
жаловался, что ты