При свете лучины он увидел, как
расширились от удивления глаза князя. И тут «утопленник» фыркнул,
обдав одеяло и их каплями вина, которое вылетело изо рта, чаша
упала бы на пол, но гетман успел ее поймать. А Кантемиров рухнул на
подушку, лишившись сил, и простонал:
- Так это был не сон и не
видение…
- Вы о чем, князь?!
- Когда лодка перевернулась, я ушел с
головой под воду… Вынырнул – и не увидел Рашкова – его не было,
словно исчез. А берег с пещерами узнал – но куда делись дома и
церкви?! Ах, вон оно что происходит! Выходит, правы те, что
говорили, что между временами есть вроде «дверей», через которые
можно проходить из настоящего в прошлое…
Дмитрий Константинович призадумался,
коротко переглянулся с гетманом – тот кивнул. Походило на то, что
князь сказал им правду. И вообще, он не мог заподозрить своего
нежданного гостя в неискренности – тот от удивления сам чуть ли
вином не захлебнулся. Но достаточно быстро пришел в себя от
потрясения – все же офицер, участвовал во многих сражениях, от
которых имеет отметины на теле.
- Вы говорили на странном русском
языке, но ваша молдавская речь достаточно понятна и хороша. А на
каких языках вы еще говорите?
- Ничего странного, господа. За три
века языки серьезно изменились, лишились многих букв, а,
следовательно, слов. Упростилось написание, введены строгие правила
грамматики и орфографии. Русский язык для меня родной по отцу – мои
предки верно служили российским императорам. А не знать молдавский
язык смешно, когда твоя мать из славного рода Некулче – ее предок
гетман Ион Некулче погиб во время Прутского похода императора Петра
Великого в сражении с османами при Станилешти. А корни наши из
славного рода господаря Дмитрия Кантемира, которому император
всероссийский Петр Великий даровал наследственное право молдавского
господаря с титулом «светлейшего» князя. Меня зовут Стефан
Константинович, из князей Кантемировых, коим отдано Приднестровье –
земли по северному берегу Днестра, от Бендер до Каменки.
По мере услышанного от потомка,
Дмитрий Константинович впал в изумление. Он только вступил в тайную
переписку с царем Петром, благодаря давней дружбе с русским послом
в Константинополе Петром Толстым. И, понятное дело, даже не
предполагал, что самодержец Московский дарует ему наследственное
право – ведь молдавских господарей всегда выбирали бояре, а потому
передать престол сыну или брату было невозможно.