Медицинское заключение даже
предоставила…
Можно подумать, это гарантия
положительного исхода беременности!
В прошлый раз тоже всё хорошо было и
ничего не угрожало здоровью, а вышло…
Никогда не забуду, сколько отчаяния
и ужаса испытал за тот месяц, что моя пара провела в коме, когда
было неизвестно выкарабкается она или нет. Чуть сам следом не
преставился. И теперь она мне опять предлагает пройти подобную
хрень — рискнуть её жизнью. И ведь действительно была уверена, что
я соглашусь!
Просит понять её, но при этом
отказывается понимать меня. Конечно, это же не она сидела у моей
постели сорок два дня, каждую минуту ожидая, что та станет
последней.
— И о чём же мы с тобой будем
разговаривать? — развернулась ко мне Ярослава.
Отходить от дверей она не спешила,
явно до сих пор предпочитая свой самый привычный способ
“разрешения” проблем — бегство.
— О твоём поведении, — ухмыльнулся
я, в очередной раз невольно залюбовавшись хрупкой фигуркой супруги,
затянутой в одно из её любимых коротеньких платьиц.
Невообразимо прекрасная и бесконечно
юная. Моя.
— Нет, Ян, мы не будем разговаривать
о моём поведении. Да и вообще мы с тобой разговаривать ни о чём
больше не будем, если только ты не собираешься обсуждать тот факт,
что я хочу малыша, а ты — нет, — улыбнулась грустно.
На меня она больше не смотрела.
Только на вазу, которую всё ещё таскала с собой.
Смешная.
А ведь прошло много лет. Но я каждый
день ловил себя на мысли, что видел свою волчицу впервые. Вроде бы,
пора уже привыкнуть и к её внешнему виду, и к нежному взгляду, и
очаровательной улыбке. На деле же смотрел и узнавал каждый раз
заново, открывая для себя что-то новое. Вот, например, сейчас она
забавно хмурилась, чем напоминала девочку-подростка. Уверен, не
будь в её руках вазы, она бы непременно сложила руки на груди в
привычном защитном жесте. И ведь знала, что бесполезно от меня
закрываться и прятаться, тем более бежать, но постоянно
провоцировала. И это мне тоже в ней нравилось, как и то, что с моей
малышкой никогда не знаешь, чем обернётся тот или иной разговор.
Сегодняшний натолкнул на забавную мысль, переросшую в нешуточные
неприятности. Опять же, как и всегда. Но надо же было этому
придурку ляпнуть про любовниц! Жить, видимо, надоело. И не только
ему.
— Ты знаешь, почему я отказываюсь, —
укорил я любимую, поднялся с дивана и приблизился к ней, ласково
проведя ладонью по её щеке. — Я не могу тебя потерять, Ярусь.
Просто не смогу без тебя.