Девушка сидела напротив, забравшись с ногами в глубокое кресло.
Она выглядела очень уставшей и расстроенной.
- Знаешь, - тихо сказала Елена, - я тогда понимала каждую
мелочь, но все равно, витал какой-то сюр… М-м… Слишком много
мерзости! Эти… демонстранты, они были такие радостные,
воодушевленные… Махали дурацкими плакатами… «Да здравствует
свобода!», «Русские, возвращайтесь домой!» В таком вот духе… Сотни
тысяч человек, Боря! Я, конечно, не сама смотрела, а трансляцию –
там, в приемной, стоял большой телевизор. Понимаю, что оператор
может поработать с разных ракурсов, создавая обманчивое впечатление
массовости, но снимали с нескольких точек, и с какого-то этажа
Дворца Науки и Техники тоже. Море голов! А потом вышли эти, в нашей
форме… Подкатили бэтээры, они поспрыгивали с брони, и сразу начали
стрелять. Веером! Длинными очередями! Люди падали, как кегли…
Паника началась, давка, а эти выродки только «рожки» меняют… Двести
убитыми и… Я не помню уже, сколько тысяч раненых. Ужасно… А самое
ужасное, что люди-то думают на нас!
Генерал-лейтенант мрачно кивнул. Перемотал кассету, и вдавил
клавишу «PLAY».
- Ваши «партизаны», смотрю, разбушевались, - послышался Ленин
перевод, наложенный поверх глуховатого голоса Ярузельского,
бесстрастного, чуть ли не равнодушного. – На прошлой неделе подбили
три русских танка, поза-позавчера еще два…
- Да-а! – резковатый голос Валенсы сочился довольством. –
Заделали мы русским козу, хе-хе… Не, они терпеть не стали, сразу
десант отправили в рейд. Ну, так… Мы ж тоже не пальцем деланные!
Кстати, спасибо за мины. Иначе… Нет, мы бы все равно их разделали,
но слишком большие потери… А нам зачем?
- Мне доложили, что двум русским бронеавтомобилям удалось
вырваться…
- А! Это, которые в Тухольских борах? Да-а! Мы тогда на самих
загонщиков облаву устроили, ха-ха! А этих, что скрылись… Найдем!
Найдем, не пожалуем!
Иванов раздраженно шлепнул по кнопке «STOP», и тут же, словно
дождавшись сигнала, постучали в дверь.
- Да-да! – отозвался генлейт, досадливо морщась.
В кабинет шагнул сам Цвигун. В ладном костюме-тройке он выглядел
верным ленинцем, а тяжелая поступь и набрякшие веки выдавали
застарелое утомление.
- Здравствуйте, Елена, - сказал он очень спокойно, и добавил без
тени улыбки: - Вы – настоящая боевая подруга разведчика.