– Прощай, Питер.
– Я вернусь, и тогда сама увидишь.
Баррет сошел с крыльца. Бродячий тощий пес – желтый, с проплешинами на боках, попался ему под ноги. Баррет с досады поддел собаку сапогом. Пес ощерился, острые клыки коротко щелкнули возле самого колена капитана, едва успевшего увернуться.
– Ночь на исходе, а ясности нет. Мне срочно нужен этот пропойца доктор Кид, но где теперь искать негодяя?
Он двинулся, отчасти следуя наитию, отчасти полагаясь на знание привычек Кида и постепенно забирая на юго-запад. Вокруг словно бы посветлело, рассвет занимался над городом. Баррет прошел еще немного и выбрался к приземистому, ветхому, с аляповато украшенным фасадом дому. Сквозь щели окон пробивался красноватый свет. Внутри то ли пели, то ли вопили – не разобрать. Англичанин толкнул ногой двери и решительно вошел внутрь. Горели дешевые свечи. Долговязая девушка с полуголой грудью только что задремала, уронив кудлатую рыжую голову на столешницу.
– Марта, проснись! – позвал Баррет.
Проститутка зевнула и подняла испитое, бледное лицо. Розовая краска мелкой пылью сыпалась со впалых щек на голые ключицы.
– А, это ты, холостячок. Давненько не виделись. Поиграем в палки-дырки?
– Где матушка Джози?
– Зачем тебе подлая старая перечница? Разве я не лучше? Ты только посмотри…
Шлюха повела напудренными плечами и с цепкостью и упорством клеща вцепилась в рукав англичанина, норовя подтянусь клиента поближе.
– Отстань, Марта…
Баррет попытался отстранить проститутку, но не рассчитал усилия. Женщина неловко пошатнулась и ударилась бедром об острый край стола.
– Ах ты бессердечный негодяй! – тут же пронзительно завопила она. – Тебе жалко нескольких реалов из своего грязного барыша, и ты норовишь ни за что ни про что изуродовать бедную девушку.
– Я же сказал, заткнись, Марта, ты, должно быть, больна…
– Это я-то больна? Я больна венерой?! Да я почище и поздоровее кое-каких вертлявых паскудниц, которые только притворяются порядочными…
Баррет сунул монету притворно плачущей женщине. Двери, за которыми нестройно пели, приоткрылись, чтобы пропустить невысокую полную старуху с седыми висками. В ее рту не хватало многих зубов, но темные узкие глаза смотрели остро и недобро.
– Здравствуй, Джози.
– Приветствую вас с радостью, капитан. А ты, Марта, замолчи немедленно и впредь не смей плакать перед гостями. Боюсь, нашу беседу придется повторить.