Серый
день сменился таким же серым вечером, но девушка знала, что успеет в ресторан
до заката. Миша написал лишь раз, уточнил, всё ли в силе, и Лора, продышавшись
минуту, сухо, как и полагается библиотекарше, ответила, что да. И уже после
этого открыла его фотографию и вгляделась в чудесные зелёные глаза под светлыми
вихрами слишком длинных для современной моды волос. Миша напоминал ей мистера
Дарси, но был не такой мрачный – в глазах светился ум и какое-то озорство.
А
ещё он писал ей стихи.
Лоре
никто никогда не посвящал стихов, и пусть выходили они у него не очень, но
девушка искренне хвалила всякий раз, когда он присылал ей что-то новое. Всё же
не всем быть Пушкиными, а в таких делах важнее старание и отношение, а то, что
рифмы банальные и ритма нет – ну что уж тут сделаешь? Даже мило иногда.
Когда
за окном серость внезапно сменилась приветливым желтоватым светом лениво
надвигающегося заката, Лора была уже полностью готова к выходу. Две
старушки-книголюбушки ради такого дела задержались подольше, чтобы
проинспектировать обновлённый наряд. Разошедшуюся юбку девушка сшила степлером.
Скобки больно царапали бедро, но зато снаружи казалось, что почти ничего не
изменилось. Чулки пришлось выкинуть, а вместо них старшая библиотекарь выдала
подопечной капроновые колготки. Да, значительно дешевле, зато целые и
скрывающие разодранные и намазанные йодом коленки. Чуть подумав, Лора ещё и
пару слоёв бумажного скотча приклеила на них в том месте, где при ходьбе
чиркали скобки в юбке, чтобы не пустить новые стрелки. Пока вроде работало и со
стороны незаметно. Пиджак высушили и отчистили, сумочку отмыли, пятки заклеили
пластырем, чтобы огрубевшие после водных процедур туфли не натирали, блузку
расстегнули на одну пуговичку, а макияж превратили из будничного в вечерний.
–
Ох, всё же как меняет любую женщину алая помада! – с удовольствием покачала
головой Агата Лаврентьевна, любуясь готовящейся к выходу девушкой. – Одна она,
а как всё заиграло-то, а?
–
Вот всегда считала, что помада может полностью сменить настроение, – поддакнула
Маргарита Адольфовна. – Тут главное не переборщить, чтобы вульгарно не вышло.
Но сейчас, как по мне, всё идеально!
–
Лорочка, ты прямо цветёшь! – сказала подошедшая библиотекарша, оттеснив
старушек к стене. – Ну что, готова? Давай, беги тогда, а я уж сама всё закрою.
Завтра моя смена, увидимся во вторник, да?