Комнатку ему отвели небольшую, но
все-таки в барском доме, так что на зов он явился без
промедления.
– Итак, Николай сын Кузьмы, у меня
есть для вас несколько сообщений, – сказал я, начальственно глядя
на него из-за стола. – Во-первых, вот ваша вольная. Прежний хозяин,
как я понимаю, оформить ее не успел, поэтому я решил не откладывать
в долгий ящик. Держите бумагу, ваш паспорт…Все оформлено по
правилам и заверено у городского головы. Теперь вы свободный
человек.
Трясущимися руками скрипач принял
протянутые ему документы… Кажется, сказанные мной слова еще не
вполне дошли до его сознания.
У него, знаете ли, в последний месяц
произошло столько потрясений, что иной и умом бы тронулся. А тут
такое.
– Вы присядьте, Николай Кузьмич.
Я поспешил на помощь
облагодетельствованному. (Как бы еще в обморок не грохнулся!). Он
весь дрожал.
Блин, впору врачей ему звать, только
где ж их найти?
Решил применить традиционное
успокоительное и плеснул в подвернувшийся стакан щедрую дозу
коньяка.
Скрипач махнул спиртное, как воду. И,
кажется, даже не заметил, что пьет благородный напиток.
– Вы посидите немного, успокойтесь… –
я вернулся за стол, – есть у меня к вам предложение.
Впрочем, слова он пока не
воспринимал, так что я просто уселся и занялся своей писаниной.
А мужик сидел неподвижно, как кукла.
Но бумаги прижал к груди намертво.
Минут через десять, когда он немного
оттаял, я поднял голову, чтобы оценить: способен он уже что-то
слушать, или еще рано.
– Когда мне нужно уходить? – довольно
внезапно прорезался он.
– Уходить? Вы хотите куда-то
уехать?
– Ну, я думал…
– Николай Кузьмич, – перебил я. – Как
я понимаю, каких-либо богатств вы пока не скопили. Из имущества у
вас одна скрипка.
Ага! Он дернулся. Не ожидал, что
дорогую вещь оставят ему.
– Жилья тоже, насколько я знаю, нет.
Или вы планируете перебраться к родственникам?
Ну да. Если он был крепостным, то вся
родня у него числится как имущество какого-то помещика. Неизвестно,
кстати, какого, ибо была распродажа.
А свободному человеку поселиться в
такой деревне… Да его сразу снова в крепость заметут!
Хотя… Я приподнял голову и устремил
на музыканта испытующий взор. Покойного помещика Гришанина звали,
помнится, Кузьма Ильич. А этот, значит, отчество имеет… как бы ни
по имени усопшего папеньки. В этом плане щедрость барина, не
пожалевшего средств на итальянское турне крепостного, получает
новое объяснение.