Стремление Хелайодороса всегда
держать свою гордость на виду заставляло вспомнить распространенный
предрассудок о высокомерии всех илюссионцев терранского
происхождения.
Еще его раздутому самомнению
потворствовало то, что он единственный, кто совмещает две должности
в Экклесии, одновременно заведуя военными и экономическими
вопросами. Даже его форменная кибергарда с брюками были
серо-синими, как у принцепса, а не серо-черными, как у всех
остальных, не считая главу Службы Безопасности.
Из военных трибунов первый претор
тоже выделялся в этом плане: обмундирование преторианцев
традиционно является темно-синим с соответствующими инсигниями.
— К тому же приток беженцев из Зема
Верби уже вынудил нас пересмотреть бюджет. Всем нужно предоставить
жилище, медицинскую и материальную помощь, — добавил Хелайодорос с
той небрежностью, с которой обычно делает все.
Привычные смешинки в серо-зеленых
глазах можно легко принять за оскорбительное отношение: Хелайодорос
как будто смотрит на всех снисходительно, ясно давая понять, что не
нуждается в чьей-либо благосклонности.
Все в курсе его непримиримой позиции
относительно Альхена. И квестора-стратилата полностью поддерживают
в его точке зрения его же старшие дети, также являющиеся трибунами
Экклесии: Хелайодорос Младший вместе с близнецами Тиберием и
Либерием.
Пока Ювеналий был склонен согласиться
с квестором, при этом с Ноэлем тоже спорить не хотел, но…
— Вынужден признать вашу правоту, —
бросил верховный стратег, уловив, как Хелайодорос неодобрительно
поджал губы.
Тиберий, Либерий и Хелайодорос
Младший обменялись удрученными взглядами. Все трое по характеру
были такими же самодовольными, как их отец.
Ювеналий лихорадочно соображал: что
сказал не так? Может, его тон прозвучал чрезмерно уничижительно?
Боялся поддержкой квестора задеть Ноэля, а вышло с точностью
наоборот.
— Домин Престович и домин Санберг
правы. Не будем забывать, сколько еще отпускается средств на
гуманитарную помощь Зема Верби со стороны империумов- и
секторов-участников альянса, — присоединился Фабиан.
В этот момент Ювеналий был безмерно
благодарен легату. Ни квестор, ни его дети больше не смотрели на
него с презрением, однако он кожей чувствовал возникшую
напряженность.
Если поразмыслить, в чем все они
неправы? Сколько доводов в пользу этой позиции еще нужно привести,
чтобы принцепс по-настоящему прислушался?