Это было
великолепное холодное оружие, такое, на которое лишь раз взглянув,
даже не ведающий в этом вопросе человек сразу скажет с восторгом в
голосе: «Вещь!». Небольшой, с лезвием не больше пятнадцати
сантиметров, сделанным из великолепной стали, с отличной заточкой.
Непритязательным на вид с ручкой из чёрного дерева, без всяких там
наворотов в виде, дола, называемый в простонародье «Кровостоком»,
что в корне неправильно, орнаментов или рисунков, каких-либо
украшений. Простой, надёжный нож, его Женя нашёл в одной из
квартир, и судя по состоянию ножен, хозяин не пылил его на полках.
Лишь раз использовав его в качестве разделочного инструмента, Женя
понял, что лучше ножа не найти. Этот кусок железа резал кости рыбы
и птицы, словно раскалённое железо масло, совершенно не требуя
усилий, при этом оставаясь таким же острым после использования. Им
можно было бриться в прямом смысле этого слова.
Руку, в
ладони которой лежал нож, удерживала одна из собак, вцепившись
зубами в предплечье, при этом кисть была совершенно свободна. Псина
тянула руку на себя, постоянно трясла мордой, пытаясь порвать
препятствие, впрочем, так делали все собаки, пытаясь побыстрей с
ним покончить и добраться до вожделенного мяса. Пока пес, что
держал его за горло, делал как все, в его голове не могла появиться
какая-либо мысль, так как мозги от постоянной встряски не
соображали. Но как только Женя замер, пёс стал вести себя спокойно,
лишь утробно рыча, удерживать Женю, прижимая к земле. Мозг выдал
блестящую идею, что делать дальше. Вывернув кисть с ножом, Женя
принялся лихорадочно вертеть её, пытаясь достать лезвием морду
животного, удерживающего руку, либо порезать одну из многочисленных
лап, что мельтешили вокруг. Собаки не стояли на месте, их было
слишком много, и каждая пыталась добраться до него и
укусить.
Он не знал,
попал лезвием куда или нет, но рука, в которой был нож, неожиданно
стала свободной. Не теряя времени (за руку могла вцепиться другая
собака), тут же нанёс удар по чёрной псине, что удерживала его за
горло. Женя не целился, бил куда попадёт, особо не задумываясь. Нож
легко, совершенно не чувствуя сопротивление входил в тело
животного. Лишь удар ладони о плоть собаки говорил ему, что лезвие
полностью погружено в пса и он, вытащив его, продолжал бить снова.
Лишь на пятом или шестом ударе собака взвизгнула и, отпустив шею,
шарахнулась в сторону, напоровшись на своих соплеменников, которые
плотным кольцом обступили лежачего в снегу Женю.