Но сейчас президент о своих прошлых достижениях не вспоминал. Энни взяла его за руку и слегка сжала. Президент улыбнулся жене. Он – настоящий мужчина. Он вернулся в Белый дом на второй срок. Энни во всем поддерживала его. Без нее он вряд ли стал бы тем, кем он стал.
Он тоже сжал ее ладонь в ответ, высвободил руку, оглядел просторный Зал съездов… и улыбнулся своей знаменитой улыбкой. Потом медленно поднял руку к потолку и сделал толпе свой фирменный жест, обозначавший: «Мы все на одной стороне и боремся с одним и тем же врагом». Он как бы обводил рукой всех, защищал их от внешнего мира.
Толпа разразилась приветственными криками, и он заулыбался еще шире, еще энергичнее замахал рукой. Теперь он протянул ее к ним. Его победа, его приход на второй срок, случившийся всего четыре недели назад, была и их победой, и он разделял с ними час своего торжества. Старина Тедди Диксон – народный избранник, народный любимец. Его сторонники понимали и принимали его таким, какой он есть, со всеми сильными сторонами и недостатками. Тедди Диксон – такой же, как они… И все они сегодня собрались здесь, пришли отпраздновать его шестьдесят третий день рождения. По случаю праздника все нарядились: мужчины во фраках, дамы в вечерних платьях.
За спиной президента, чуть левее, стоял Дон Клэнси. Его глаза неустанно оглядывали собравшихся. Клэнси понимал, что здесь, в этом зале, вероятность нападения почти исключена. Сюда пускали только по особым приглашениям. И все же ослаблять бдительность ни в коем случае нельзя. Клэнси нашел в толпе своих подчиненных: агентов Секретной службы[2] Джексона, Смайта, Валленски и Смертона. Все на месте, все несут службу. Клэнси покосился на часы. Без трех семь.
– Без трех, – произнес он в свой микрофон на плече.
На сцене президент Диксон поднял вверх обе руки, призывая собравшихся к тишине. Ожидая, пока все умолкнут, он думал о зале, в котором находился. Зал в Дубле Белого дома соорудили и отдекорировали по его вкусу. То была точная копия зала в нью-йоркском «Мэдисон-сквер-гарден», где в мае 1961 года праздновали день рождения президента Джона Кеннеди. Просторное, ярко освещенное, уютное помещение. Для праздника лучше не придумаешь.
Толпа умолкла; наступила полная тишина. Диксон опустил руки и расплылся в широкой улыбке: