-А ведь, как бы я не относился ко всей этой херне, мы с Джафом и
ребятами попробовали найти Пещеру Чудес.
-Мне не очень интересны твои похождения…
-Нет, нет, я серьёзно, — присев на подушках, я повернулся лицом
к Джину, который принял облик какого-то султана, в то время, как на
мне оказался женский наряд танцовщицы, — ну, твою то мать,
Джин.
Оттянув в сторону прозрачные бретельки, за которыми скрывалась
внушительная грудь, что точно не поместится у меня в руке, я с
содраганием просунул руку в штаны, где не нашёл ничего родного.
-Фу, блять…
-А тебе к лицу, правда бороду лучше сбрить.
-Сделай, как было…
-Нет, мне итак по кайфу. Лучше поведай мне свою сказку, моя
дорогая.
-Ненавижу тебя.
-Эй, Галиб, привет дружище, сколько лет ты не навещал своего
старого друга.
-Хрен тебе в рыло, а не друг. Каждый такой акт дружбы с тобой,
всегда заканчивается для меня новой дыркой в теле, не
предназначенной ни для чего полезного.
Не став подходить к радостному парню, я чутка отдалился, чтобы
лишний раз не сорваться и не напихать говнюку за все его косяки. По
жизни Али может и не был плохим человеком, но вести с ним дела было
худо для любого, у кого в мозгу имелось пара извилин.
Слегка простоватый и плутоватый Али, был воплощением распиздяя,
восхваляя свой образ жизни и всегда сваливая проблемы на
других.
Приклеенная к наглой морде улыбка сверкала на удивление ровными
зубами, а глаза были необычного зелёного цвета. Чуть ли не
изумрудного, что тоже часто приводило к проблемам.
Одетый в белый костюм со связкой хвороста за спиной, Али не
обиделся на мои слова и уже начал активно общаться с остальными, но
все кроме Джафа проявили со мной удивительную солидарность. Видимо
каждому из нас было нужно, чтобы Али сначала подъебнул и только
потом перестать доверять ему.
Но мелкий активно скакал вокруг Али, во оба уха слушая какую-то
залихватскую историю.
-… Я узнал, как она открывается, так что мы можем проникнуть
туда и всё забрать себе.
-И почему же ты сам всё не забрал? Альтруизм проснулся?
-Галиб, друг мой, ну зачем ты так? Просто там слишком много для
меня одного…
-Ой, пиздишь, — подойдя вплотную к этому улыбающемуся дураку, я
вздёрнув его за воротник прижал к стене дома, — я же тебя, как
облупленного знаю. Слова твои — всегда, повторяю всегда — полная
хуйня. Тебе врать, как срать. Навещаешь людям, а потом радостный
смотришь из-за угла…