Эм… Это он на волшебный брачный чип в моей руке намекает? Занятная штучка, но пока ничего угрожающего в ней я не вижу.
— И в чем подвох? — Я похлопала глазами, усиленно изображая из себя дуру, и этот клыкастый купился.
По крайней мере, ржал он долго и до слез, а утерев щеку лапой, печально взглянул на меня:
— Человечка, ты спрашиваешь, что с тобой будет, если Андерс не вернется, а остальные члены рода узнают, что обязаны склонить головы перед иномирянкой, которая что желторотый птенец в Тарлонде? Одинокая, без связей и не имеющая представления, как управлять силой рода?
Н-да... Я мрачно уставилась на татушку. Чип оказался бракованной подставой!
— Ара Сандерс, вас убьют. И меня это безмерно опечалит. Ведь тогда я лишусь такого чудесного аргумента для возвращения Андерса. Так что? Может, откроете и поговорим?
***
Рик Сандерс оказался еще большей задницей, чем я думала. Этот гад чешуйчатый воспользовался мной, как батарейкой, чтобы пробить портал. Огрул, так звали зеленомордого, был уверен, что в моем мире Рик застрял, поскольку оказался отрезан от родового источника магии. Единственным шансом на возвращение оставалось воззвание к Богине, а эта своенравная особа редко откликалась на просьбы драконов-одиночек. Вот Рик и отыскал аборигенку, чья жизненная сила оказалась созвучна магии драконов Тарлонда, а потом использовал для переноса себя любимого в Драконью колыбель — место обитания всех богов, из которого ему теперь так просто не выбраться. Все зависело от настроения первородной драконицы и счета, который та ему выставила. Поскольку в Драконью колыбель обычно попадали избранные почившие драконы, обо мне автоматом позаботилась первая драконья традиция, гласящая: "Вдова становится женой ближайшего родственника почившего супруга". Причем традиция эта была закреплена на магическом уровне, и от желания вдовы ничего не зависело.
Подстава-а-а…
И не единственная!
Рик не предупредил меня, что его брат находится в изгнании в землях диких драконов. История была очень мутная. Вроде как Андерса выслали из империи, потом спохватились и позвали обратно, но он не захотел вернуться. Огрул столь старательно обходил ответы на вопросы об изгнании Андерса, что я плюнула и не стала докапываться до орка, который явно не хотел мне врать, но при этом мастерски юлил и недоговаривал. Короче, мой новый знакомый был себе на уме. Единственное, во что я поверила безоговорочно, — в его желание вернуть Андерса.