– Конкретику давай, утомил ты меня
словесами, сил нет.
– Сила страны нашей всегда была в
единстве. Чтобы все. И кияне, и московиты, и тартары оседлые, и
даже казаки вольные – все были в кулак собраны. А ныне все по углам
своим сидят, вылезти опасаются.
– Так чего ссутся-то?
– Гнева Советника государыни нашей,
Анны Иоанновны. Бирона, герцога Курляндского.
Сказал, как сплюнул. Да и я, честно
говоря, содрогнулся.
А ну-ка…
Чары тут творились туго. Особенно
масштабные. Я попробовал активировать Сеть Иолая, но получился
обидный облом. Пришлось ограничиться более прозаичным заклинанием
поиска.
Но и его хватило.
Очень нехороший шлейф за этим именем
шел. Местные немало горя хлебнули от этого Бирона.
– Завел он Орден квадров, куда
понабрал чужеземцев всяких и наших, кто до власти охоч. Расставил
их по местам хлебным. А нам, добрым русским людям проходу от них
нет. Ободрал, как липку. Да и не только нас. Но и собратьев своих
старосветских, что при ампираторе Петре были.
Ну, в этом я как раз особых злокозней
и не видел. Обычная и весьма грамотная практика – расставить своих
людей, где только можно. А вот Орден меня заинтересовал.
– И чем же этот Орден занимается?
– Магию тлетворную рыщут, да таинства
антикрестские творят. Тьфу на них! Собаки! Пророку новому, говорят,
кланяются!
Ага! Вот это уже ближе к теме.
– И копают. Копают без устали. Ищут
что-то. По всем ойкуменам квадриты рыскают. Ищут.
– Что ищут?
– А кто ж знает? Артефакты для дел
темных, вестимо.
– Расскажи мне о своем роде,
старик.
– Ведем мы род с незапамятных времен!
Мало кто древнее нас на Руси сыщется! Но допреж никогда мы при
власти не были. И когда возвеличил меня Царь-батюшка, возрадовался
я преизрядно, ибо шанс нам выпал великий! Но когда государь исчез,
козни против меня завели. И Бирон, собака, первый средь тех, кто на
меня хулу наводил был. И выгнал. Сюда. В ссыль. Годами я здесь
пропадал…
– А где ж потомство твое?
– Увы ж мне, старому! Весь свой век я
подле государя Петра был! Куда уж мне до детей…
Я слушал бубнение старика, а в голове
роились странные мысли.
Четыре Посмертия Нифльхеля и небытие.
Сладкий сон, которым я уснул, устав от бесконечной жизни. Я видел
страшные войны и великие радости. Народы приходили и уходили. Мира
рождались и гибли. А я все жил и жил. И вот долгожданные небытие…
Небытие, из которого меня вдруг вытащил чертов смертный! Надо,
кстати, у него узнать, как сие удалось! Он либо гения, либо… одно
из двух.