— Ну же, Антон! Что делать-то будем?
Тот, не оборачиваясь, отвечает:
— Ты слышал сестру. Два месяца. — И всё на этом. Он, как обычно, немногословен, хотя, уверен, что внутри братец кипит как лава. Зная его характер, не завидую подчиненным. Сорвётся, не иначе.
Я на секунду замираю на пороге, развожу руками и безмолвно кричу от возмущения. Они сговорились, что ли? Тем временем сестра грациозной кошкой вышагивает к своему белоснежному седану с личным водителем, который услужливо открывает для нее дверь. Антон размашистым шагом торопится к своему черному хищнику. Хлопает дверью, выдавая истинные чувства — он дико зол. А я, опустив руки, выдыхаю, направляюсь к своей шустрой машинке. Забираюсь в салон, но давить на педаль газа не тороплюсь.
— И что мне-то делать?
В голове кавардак из мыслей, которые не собрать без помощи друга. Ему-то и звоню.
— Привет, Гарик! Проснулся?
— Черт, Лёх, ты рехнулся? Который час? — сонно рычит друг, а я злорадно улыбаюсь. Вчера мы куролесили вместе, а расхлебывать только мне, что ли?
— Время для важных дел.
— Что опять случилось?
— Буду у тебя через десять минут.
— Блин, давай позже.
— Десять минут, дружище. Оторви свою задницу и гони прочь девчонку, — слышу, как на заднем фоне раздается мелодичное ворчание. — Надо серьезно поговорить. Кажется, у меня проблемы.
Игорь Витальевич Басов, он же просто в народе Гарик, расхаживает по комнате, сонно зевая и поправляя сползающие штаны. От него тянет перегаром, выглядит он помято, но при этом настроение у друга отменное. Зато мое на нуле.
— И что там у тебя такое срочное случилось, что не мог подождать?
Друг берет со стола стакан кофе и делает несколько быстрых глотков. Я же свой стакан опустошил еще в дороге. И очень пожалел, что не взял еще. Несмотря на удручающие вести от гуру семейного счастья, я все еще хочу спать.
— Да, не мог!
— Черт, парень, остынь. Ты чего?
Понимаю, что сорвался только что. Но что поделать, когда глаз нервно подергивается. Киваю на свободный стул напротив, вынуждая друга приземлиться, наконец. Тот неторопливо подходит ко мне и садится, продолжая делать маленькие глотки, сопровождая все это раздражающими звуками.
— Утром был у отца.
— И как?
— Хреново.
— Вот прям так?
Киваю, сжимая кулаки.
— Что он опять придумал? Карточки твои забирает?