- Чего? Какие советские? А никакие.
Нет такой страны на планете.
- А что есть? – Николай приготовился
слушать про Всемирную Социалистическую Федерацию или Европейский
Союз Советских Народов на худой конец.
- Россия есть. Украина есть. Еще.
Всякие Эстонии, Германии, Грузии, Франции… Зато у нас теперь все
телевизоры импортные. И показывают нормально, и не ломаются каждый
год.
- Да ну! Телевизоры – это здорово. –
С сомнением в голосе попытался выйти на оптимистическую ноту Коля.
- Жалко, что у тебя нет, я бы посмотрел, как это – импортный
цветной…
- Темнота! У меня и панель, и
спутниковая антенна, небось не в лесу живем. Хотя… насчёт леса я
погорячилась. Пошли покажу.
Хозяйка открыла дверь из летней кухни
в дом и повела пришельца из прошлого в светлое будущее, почему-то
маскирующееся под наследие ядерной войны или послевоенной разрухи.
Вслед за ней в будущее зашел и комсомолец в брезентовой штормовке.
«Это я удачно зашёл!» - воскликнул кто-то в его голове голосом
Леонида Куравлёва. В доме будущее явило свой блеск в полную силу.
Куда там барыгам и продавщице из гастронома! Да у райкомовских, и
то такого шика не встретишь! Поправочка – у тех райкомовских. А как
живёт сейчашнее партийное руководство, надо сильно лоб морщить, и
то фантазии не хватит. Начать с того, что обои на стенах сверкали
золотом и насыщенными красками, а поверх обоев неописуемой красоты
картинки и экибаны из не-пойми-чего. Ковер во весь пол, за каким
давиться будешь полсуток, и не урвёшь всё одно. Люстра вообще
непонятная, хромированный спрут со стеклянными шариками и
отростками во все стороны во все стороны рассылает лучики
респектабельности. И это она еще выключена! А это что такое? Черный
или почти черный прямоугольник был практически вставлен в
непонятную мебельную конструкцию. Более всего это было похоже на
школьной доску, только покрытую матовым стеклом и без надписей.
«Доска», как и положено ей, была плоская, с узенькой рамочкой.
Николай поискал взглядом мелки на полочке и не нашёл.
- А чем писать на ней?
- На чём писать? Зачем писать? –
недоумённая Света к тому времени уже привычно бухнулась в шикарное
кресло. «Да, братцы, – прокомментировал Герасимов сам для себя и не
вслух – такого кресла во всем Союзе не найти» А потом увидел, что
кресло парное. Мало того, у другой стороны притаился такой же
диван. И диван не был накрыт покрывалом! Выглядело это так, словно
хозяева никак не берегли своё мебельное чудо. Собеседница откуда-то
из задницы жестом профессионального фокусника извлекла еще один
телефон, если это был он, и ткнула в «доску». Миг, и в уши Николая
полился незнакомый голос, а «доска», оказавшаяся экраном, показала
ему говорящую голову. Причём размеры экрана оказались такие, что
голова ведущего отобразилась практически в натуральный размер.
Цвета и оттенки тоже были нереально реальными, ни строчек, ни
«зернышек» в изображении. Более всего это походило на то, что перед
ошеломлённым зрителем раскрылось окно, за которым не просто сидел
человек, а имелся целый мир, удивительно яркий. Такую картинку Коля
наблюдал только на первомайской демонстрации в Донецке, когда
солнце лупит, зелень свежая, флаги новые, а памятник товарищу
Артёму только что вымыли. И восторг, восторг непонятно от чего.