Одевшись, я заторопился к столовой, опасаясь, что первые ученицы
уже могут быть там. И если они знали о вчерашних событиях, они
могут удивиться моему быстрому исцелению и связать с пропажей трав,
что рано или поздно всплывет. Надеюсь, здесь такое периодически
происходит. А может, они решат, что травы собрали их старшие для
использования в алхимии? Было бы неплохо.
Войдя в столовую, я увидел, как несколько женщин в возрасте
сервируют общий стол. И оглядевшись, я не увидел тут никого кроме
них. Не став тратить время, я подошел к столу и начал набирать еды.
Но когда я взял фрукты, которые вчера не видел, меня окликнули:
— Молодой человек, я не советую вам брать эти фрукты, — тихим
голосом обратилась ко мне одна из женщин.
— Почему? — удивленно поинтересовался я, — С ними что-то не
так?
— Как раз наоборот, они обладают весьма высоким качеством и были
зарезервированы определенной группой местных старших учениц. У вас
могут быть проблемы, — предостерегла она меня.
— А вы тоже работница сада? Сейчас ваша очередь следить, чтобы
никто не брал больше одной порции? — снова спросил я, удивленной
предыдущей информацией.
— Что вы. Мы не практикующие, мы просто прислуживаем здесь.
Приносим еду, убираемся, — ответила она, — а норма на порции была
установлена той же группой, они же за этим и следят. До этого все
могли есть сколько хотят, хоть и раз в день.
— Вот оно как, — это было крайне неожиданной информацией.
Немного подумав, взвесив все за и против, он спросил:
— Если я возьму фрукты, и больше еды, вы собираетесь рассказать
им?
— Нет, зачем это нам? Хоть мы и простые служанки, мы под защитой
секты и не обязаны отчитываться перед простыми учениками. Я просто
удивилась, увидев тебя здесь, мальчики здесь редкость. Да и тяжко
тебе тут придется, так что это просто мой совет, — спокойно
объяснила она свое решение.
— Я благодарю вас за беспокойство. Но боюсь, я уже по уши влип,
— ответил я с грустной улыбкой, — и, если они меня здесь увидят,
будет неважно, брал я фрукты или нет.
Если я правильно помню, девушкой, которая следила за мной в
столовой, была одна из тех, что радовались и хохотали при моем
избиении. У нее весьма запоминающаяся прическа, короткая и похожая
на мужскую, да и черты лица весьма грубые. А раз уж я уже попал в
черный список этой шайки, которая здесь верховодит, то лучше бы мне
с ними никак не пересекаться. Не думаю, что им нужен повод для
моего избиения.