Привезли несколько пациентов, и пришлось побегать. Когда меня вызвал к себе Верный, я уже практически забыла о его выходке. Конечно, мне очень хотелось узнать, для чего приходила Мария, но я считала, что совать нос в чужие дела — это некорректно.
– Как вы себя чувствуете, Потап Михайлович? Вам что-то нужно? – специально перешла на «вы», хотела посмотреть на реакцию мужчины.
– Ты где целый день находишься? – смотря на меня исподлобья спросил он.
– Не поверите! Я ещё работаю и не могу оставить других пациентов без внимания, – с долей сарказма ответила я.
– Екатерина Васильевна, мне кажется, у нас был уговор, что вы ухаживаете только за мной, – процедил сквозь зубы мужчина.
– К вашему великому сожалению, пока никого не нашлось заменить меня, – развела я руками.
– Может быть, нужно повысить зарплаты? – спросил Верный.
– А это уже на усмотрение начальства, я не могу влиять на такие важные вопросы, – сдерживая улыбку, ответила я. – И если всё-таки повысится заработная плата, мне тогда точно нельзя уходить с поста. Где же я найду такое хорошее место?
– Кать, хватит валять дурака, – насупился ещё больше Потап.
– Я? Да вы что? Никогда такого не было, – прищурившись, я посмотрела на мужчину. – И мне кажется, что есть человек, который может за вами поухаживать.
Я видела, как буквально несколько минут назад из палаты Верного вышла Маша. Вот только не пойму, что она могла здесь делать столько времени.
– А ты ревнуешь? – растянул губы в улыбке Потап.
– Нет! – резче, чем хотела, ответила я.
– Значит, ревнуешь, – словно победитель, сказал он.
– Иди к черту! – набирая в шприц лекарство, прошипела я словно змея. – Ложись на живот!
– Ой! – застонал Верный, когда я ввела ему инфекцию. – Ты это специально?
– Да, Потап Михайлович, чтобы вам жизнь медом не казалась, – мстительно произнесла я, хотя знала, что антибиотик очень болючий, и старалась вводить его медленно.
– Вот так ты со своим мужчиной, – тихо сказал он.
– А как ещё с вами разговаривать? Вы же не понимаете русский язык, а вот так наверняка поймете, – убирая в лоток использованный шприц, ответила я.
– Злая ты, но я не уйду, – улыбнулся Верный во все свои белоснежные тридцать два зуба.
– Как не уйдете? – делано испугалась я. – Здесь жить останетесь?
– Если ты будешь рядом, то останусь, – лыбился мужчина.