– Смотрю, удивлена, – внимательно наблюдая за мной, сказал мужчина, так и не назвав своего имени.
– Очень красиво. Я не ожидала такого, не выразить словами, я поражена. Это чистый восторг, – на одном дыхании ответила я и встретилась со скептическим взглядом умных глаз. – Извините.
– За что ты извиняешься, Катя? Могу же я тебя так называть? – ждал он ответа, пытливо смотря на меня.
– Конечно, можете. Мне казалось, что в таких домах, должно быть, все как в королевских дворцах – вычурно и дорого, а здесь, – я на секунду замолчала, подбирая слова, – здесь свободно и дышится легко. Нет нагромождения. Я поражена.
– Ах вот оно что? – лицо старика разгладилось, и сейчас он выглядел не так сурово. – Проходи вот сюда, – мужчина указал мне на черную дверь с хромированной ручкой и, пройдя внутрь, указал на кресло напротив стола.
Пока я устраивалась на самом краешке и чувствовала себя очень неудобно под взглядом голубых глаз, он достал из сейфа папку и положил на столешницу передо мной.
– Можешь ознакомиться позже, а пока ответь мне на один вопрос: сколько тебе нужно денег, чтобы ты больше не спала с моим внуком?
Меня словно обдало кипятком от его слов. Как можно такое предлагать? Или у старика совсем плохо с головой? Ко мне наконец-то пришло осознание, где я видела эти глаза. На меня смотрел Верный-старший.
– Что? – я даже вскочила с кресла, и на пол полетела папка, лежавшая передо мной.
– Ну, деточка, у каждого есть своя цена. Это я знаю не понаслышке. Говорю честно, ты мне не нравишься, уж извини за прямоту старика, – хмыкнул он.
Я стала перебирать в памяти, как же зовут этого вредного старикашку, который возомнил о себе, что он Бог! Вот в кого Потап Михайлович. Такой же надменный и жестокий. Они, небожители, наверное, все такие.
– Сядь! – жестко сказал дедушка.
– Вениамин Потапович, – наконец-то вспомнила я имя бывшего владельца клиники. – Мне кажется, вы неправильно все поняли, – собирая бумаги с пола, я не смотрела на мужчину.
– Это, кажется, ты не понимаешь, с кем имеешь дело! – зло выплюнул он. – Мне такие, как ты, не нравятся!
– Такие — это какие? – резко поднявшись, спросила я, заглянув в прищуренные глаза надменного старика. Мне надоело разглядывать его ботинки, а садиться в таком положении, я считаю, по меньшей мере глупо...
Он стоял так близко, что я могла разглядеть его лицо в мельчайших подробностях. А взгляд нечитаемый, но видно, что мужчина недоволен. Плотно сжатые губы и тяжелое дыхание говорили о многом.