В глазах Игоря встал вопрос. Он у укором смотрел на шефа.
– Ой, только не начинай... – отмахнулся от него Олег.
Игорь напирал:
– Олег, тут … дело серьезное … Откуда она появилась и почему рядом с тобой? Я регистрировал билет лично и просил к тебе никого не подсаживать.
– Это случайность … Я сам к ней сел...
– Случайностей у нас не бывает, – улыбнулся Игорь. – Что случилось?
Олег призадумался.
– Решил тоже – подстраховаться! – загадочно ответил он. – В любом случае зацепил я ее. Пробей ... Саша Врубель, художница ... И да, скупи все ее картины в Лондоне. За нормальную цену.
– А это зачем?
– Надо … – решительно отреза Олег.
Игорь решил больше не заведовать вопросов. Если Олег решил что-то сделать, то обязательно сделает.
– И заплати всем пиарщикам, пусть ее талан прославят как могут ...
Игорь не верил своим ушам. И тяжело выдохнул, доставая телефон.
– Можно я хоте бы на картины посмотрю...
Олега несло не по-детски. Он не слышал своего помощника.
– Знаешь, а давай аукцион проведем... и заманим всех тем, что это родственница того самого Врубеля и я скупаю ее работы для серьезной коллекции.
– Ты серьезно?
Олег задумчиво смотрел в окно и потирал подбородок. Шереметьевские поля неслись и его мысли о Саше тоже первым скорым. Хочу снова ее увидеть ...
– Нет... Пусть Миша все скупит. А потом всем в тусовке начнет впаривать... Девчонке за месяц надо 50 штук баксов слить ... Хочу помочь и ускорить процесс!
– Неплохо ... – присвистнул Игорь от информации.
– Надо решить эту сложность с деньгами ...
– Тогда просто дай денег и все?!
Олег сурово посмотрел на Игоря.
– Я не купить ее хочу... И я не привык деньгами разбрасываться, когда можно заработать.
У Олега разгрызался аппетит на прибыль. Это всегда сидело в нем. Когда-то он сам стоял с наперстками и на азарте и жадности заработал свой первый капитал. А потом у него появилось казино... Вся его история успеха была словно рулетка. Его талант в том, что он помогает людям выводить и усваивать правильно большие капиталы за хороший процент. Он всегда идет впереди закона, вернее все законы приняты после девяностых писались под его дела.