Концерт, впрочем, прошел «на ура». Публика
собралась не только местная, но пожаловала и из центра, что говорило о
несомненном признании и любви, ведь ради удовольствия послушать любимицу и
увидеть ее фанаты готовы были ехать в любую дыру. Никому, похоже, удаленность
клуба не доставила неудобств, кроме Макара.
Проклиная эту «задницу мира», из которой
выбираться нужно какими‑то переулками, напоминающими петли лабиринта, он бегом
бросился через пустырь. Впрочем, если сейчас с ним удача, то ему повезет не
заблудиться в незнакомых улицах и прибыть в центр почти без опоздания. Он
крепче сжал в кулаке маленькую подвеску, которую «одолжил» у певицы: сегодня
фортуна будет улыбаться ему ярче солнца.
Недавно, пребывая в самом лучшем расположении
духа оттого, что новая песня девушки опять заняла верхние строчки хит‑парадов,
Макар воскликнул: «Нам фартит без меры! Ты родилась под счастливой звездой!» На
что певица, скромно улыбнувшись, сказала, что все ее везение заключено в
подвеске. И показала талисман – маленькую серебряную пластинку в виде трапеции,
прикрепленной к тонкой цепочке, что обвивала хрупкое запястье. Сказала вроде бы
в шутку, но ее слова запали Макару в память. Везение ему было жизненно
необходимо. Страшные люди взяли его за горло, и спасти Макара могло лишь чудо.
Или фантастическая удача.
Когда сегодня он увидел на полу комнатушки, в
которой переодевалась перед выступлением певица, валяющуюся серебряную
пластинку, то, не колеблясь ни мгновения, поднял ее и зажал в кулаке. Нет, он
не украл ее – так оправдывал Макар себя, пересекая пустырь. Лишь одолжил
ненадолго. Поправит свои дела и вернет пропажу подопечной. У нее сейчас столько
везения, что потеря подвески не сможет умалить его.
Макар пересек половину поля и прибавил шагу.
Идти по неосвещенному пространству было жутковато. К тому же к ночи температура
заметно упала, и теперь он отчаянно мерз в модной, но совершенно не
приспособленной для мартовских ветров куртке из тонкой кожи. Подошвы элегантных
туфель тоже пропускали холод, и создавалось впечатление, что идет он босиком. В
очередной раз споткнувшись о подмерзший земляной бугор, Макар выругался сквозь
зубы: так и ногу можно сломать. Не говоря уж о том, что дорогую обувь после
такой «полосы препятствий» придется выбросить, потому что кожаные носы уже
безнадежно сбиты. И дернул его черт отправиться в эту дыру! Надо было настоять
на своем, убедить певицу отказаться от приглашения. Но теперь чего уж... Да,
туфли жалко, но пусть это будет его самая большая потеря.