Вспомнив это, я поразилась. Вися на парне, открыла глаза и
поцеловала его.
И Гена приоткрыл свои мягкие, теплые губы, податливо покорился
моему желанию.
Большие руки скользили по моей спине. Он твёрдо стоял на ногах,
держа меня. Но неожиданно отстранился, чтобы с ухмылкой посмотреть
мне в глаза.
Поцелуй не был полноценным, я тут же перестала держаться, и меня
поставили на ноги.
Нет, мне не было стыдно, что я провоцировала его. Неприятно
стало, парень моей мечты не захотел продолжения. А вроде груди
собирался греть...
Ничего не понимала.
Геннадий пришпилил меня к себе, указал на не примечательный
вход.
— Мы пришли.
Здесь не толпились люди, и не было видно какого-либо транспорта,
припаркованного у пешеходной дорожки. Но стояли жёлтые такси.
Видимо, таксисты знали прибыльные места.
А вот я бы прошла мимо странных зеркальных дверей.
****
Никакой вывески. Это потом я узнала, что вывеска располагалась с
другой стороны здания, и там оставляли машины на платной
парковке.
Гена нажал на звонок, и почти сразу открылась дверь.
Высокий взрослый мужчина в чёрном костюме и такой же мрачной
рубашке, как на похоронах, если бы не белая бабочка. Внимательно
рассмотрел нас въедливым взглядом.
— Девятый столик. Ульянов, — спокойно сказал ему Гена.
Охранник, с нечитаемым выражением лица, открыл свой телефон,
что-то посмотрел в списках. Кивнул и пропустил нас в здание.
Гена в этот момент обнял меня за плечо, чтобы я не струхнула.
На моём лице было написано,
что всю свою смелость я оставила на улице?
Какой-то закрытый клуб, я действительно боялась. Мало ли куда
могли затащить богатые парни.
Но очень любопытно.
И это же мой Гена!
Мы прошли по плохо освещённому коридору. Где-то играла музыка,
но не такая как в клубе, ничего танцевального и никакого рэпа.
Кажется, саксофон и пианино.
— Ты заказал столик, — удивилась я.
— Да, я собирался здесь поужинать после концерта.
— А кем ты работаешь? — говорила тихо, с опаской всё
рассматривая.
— Я кем-то работаю.
— Гена, не прикалывайся, здесь страшно.
— Ничего подобного, это шикарное заведение. Ты о себе слово не
сказала, а я тебе должен все свои секреты сразу выложить?
Он завернул не в то место, где струился свет из двустворчатых
дверей, а туда, где под приглушённым светом жёлтых фонарей
располагались два туалета.
Стены, пол и даже часть потолка из бело-серой мраморной
плитки.