Особенно запомнился один случай. Пришёл преподаватель, Северов Николай Григорьевич, мужчина солидный, но уже явно немолодой. У меня к таким особый подход, я сразу бросаю все свои дела и полностью уделяю внимание такому важному и почтенному джентльмену в пиджаке и галстуке. Он приходил и до этого, но вёл себя прилично. У нас на груди у всех сотрудников всегда были бейджи, чтобы люди знали, как к нам обратиться. Хотя это случалось редко, если только кто-то хочет привлечь к себе наше внимание, в основном обходились банальным «здравствуйте». Так вот, в этот раз этот преподаватель вёл себя как-то странно, не как обычно: cначала слишком часто называл по имени отчеству, потом фамильярно просто Вероника, что мне резануло слух, но я сделала вид, что не замечаю, выполняя все положенные действия с улыбкой. Но его рот с похабной ухмылочкой выдал то, что меня раз и навсегда разуверило в том, что он немощный, больной, а тем более импотент. Время было позднее, выдавали книги на ночной абонемент, взамен которой оставляли читательский билет в залог.
- А вы только книги на ночь выдаёте? - задал он мне вопрос, смысл которого не сразу до меня дошёл.
- Извините, вы не повторите ваш вопрос? - серьезно спросила его я, не понимая на тот момент его пошлых намёков.
- Не поняла шутку, - недовольно буркнул он себе под нос и ушёл шагом точно недряхлого старика.
Осознание пришло не сразу, а только когда за ним закрылась дверь. Я в ужасе оглянулась по сторонам, меня бросило в жар от стыда. И что я должна была понять и принять эту пошлость? Хорошо, что кожа у меня не краснела, а то сразу выдашь себя с потрохами. На мою беду я была на выдаче не одна, повернув голову влево наткнулась на гадкую улыбку нашей «королевы» Марины. Вот ни в чём не везёт мне, ну почему свидетелем моего позора стала именно она? Теперь вечные подколы от неё мне обеспечены.
Всё это я вспоминала, пока стояла в километровой очереди в нашей столовой, которая тянулась до самой входной двери.
- Оксан, мне сегодня ни в чём не везет, весь день кувырком, даже поесть и то не можем нормально. Сколько помню, пока здесь работаю, впервые такая пробка, - ныла я подруге.
Есть хотелось очень сильно, а еда из-за утреннего казуса осталась дома, придётся стоять. Оксана даже ответить мне ничего не успела, только громко вздохнула, тоже недовольная, что приходится ждать, а обед не резиновый, на всё про всё у нас оставалось минут двадцать не больше.