Слово взял Погосян:
— Мы пошли в спортбар, а он полный! Но бармен нашел нам места,
правда стоячие. Так вот, началась прямая трансляция в шесть…
— Значит, уже не прямая, — поправил я. – Прямая была бы в
полпятого, разница во времени с Глазго – два часа.
— Плевать, — махнул рукой он. – Короче, когда тебя слепили и ты
пропускал, рядом один бык был, говорил, что ты безрукий, то-се…
— Короче, Матвеич ему в бубен настучал! – похвастался Гусак.
— Менты приехали и – ничего! – перебил его Гусак. — За нас были
потому что.
Микроб встал с лавки и направился в душ, я присмотрелся к нему и
заметил, что он вроде как подрос, и не микроб уже, а как минимум
вольвокс. Сантиметров пять прибавил в росте, и это за два месяца!
Надо попросить, чтобы помедленнее рос, а то привлекает внимание, и
его могут вычислить.
— Вы молодцы, что на седьмое место в таблице поднялись. Орлы! –
я огляделся. – А где Лев Витаутович? Давно с ним не виделся. Как
он?
— Да как и раньше, — ко мне протолкнулся Димидко. – Только
задумчивый стал. Но это не помешало ему выбить себе кабинет и нам
условия, как и в прошлом году.
— А тебя как наградили? – спросил нависающий надо мной
Игнат.
— Подарили тур по Англии, — улыбнулся я. – Купание в Кельтском
море.
— Денег столько дали? – спросил Жека.
— Много, — ответил я, но Жека не успокоился.
— Двести?
Я улыбнулся и ничего не ответил. Игнат возмутился:
— Ну че ты жмешься-то?
— Это его дело, — пробасил Синяк.
— Боится, что тебя от зависти разорвет, — сострил Микроб.
Жека аж позеленел, но промолчал. Больше всего на свете он хотел
оказаться на моем месте. Наверное, считал несправедливым то, что
такой гениальный футболист, как он, остается в тени и вынужден
играть в Первой лиге.
Последний дебаф помог понять, как воспринимают мир такие люди, и
чего от них ждать: ничего хорошего, предадут, как только им станет
это выгодно. Потому здорово, что вернулся Левашов.
Все роились вокруг меня, как осы над продавцом сладостей, что
идет по пляжу и орет «па-ахлава медовая». Говорили парни наперебой,
и не всегда удавалось понять, кто о чем.
Наконец все голоса перекрыл рев Погосяна:
— Сан Саныч! Раз такое дело, айда в бар! Пропустим по
коктейлю.
Поймав строгий взгляд Димидко, он выставил перед собой руки и
попятился.
— Шучу, шучу! Молочного, конечно же!
— Но прежде мне нужно повидаться с Витаутовичем, — я пристально
посмотрел на Микроба, он понял, что мне нужно, и сказал: