Два часа я смотрел футбол, изучал тактику «Торпедо», а к шести
сбегал в столовую, что была неподалеку, взял четыре стейка, гору
овощного салата, картошку по-домашнему и целый творожный торт.
Только накрыл на стол и включил чайник, как Рина завозилась в
спальне, протирая глаза, вышла – заспанная и встрепанная, жадно
уставилась на еду, но заставила себя прошаркать в ванную, чтобы
умыться.
— Я тебя обожаю! – воскликнула она, набрасываясь на ужин.
Ела она жадно, но изящно, совершенно не стыдясь голода.
Приговорила два стейка, весь гарнир, половину салата, литр
томатного сока. Жадно покосилась на торт и сама себя
остановила.
— Рина, стоп! А то лопнешь. Фу-ух!
— Спасибо тебе огромное от меня и Юлии, — поблагодарил я.
— Надеюсь, они передумали резать. Надеюсь, у меня получилось, и
рецидива не будет.
— Там целая комиссия. Думаю, все хорошо.
— Хорошо… Так мы теперь с тобой в одной лодке, получается? –
сказала она как-то обреченно и загрустила.
— Получается, — кивнул я. – Еще раз спасибо тебе.
Чем она недовольна? Сосредоточившись на ее желаниях, я ничего не
понял. Не белый шум – просто сумятица. Но стало неуютно, и я
засобирался домой, а Рина не стала меня останавливать. Тем более
Димидко звал смотреть футбол, двенадцатого нам предстоял сложнейший
матч с «Торпедо», и после игры в Ростове эксперты оценивали наши
шансы на победу как невысокие, а нам сейчас каждый выигрыш
важен.
Ночью пришло сообщение от Семерки. Первой иррациональной мыслью
было – неужели у Дарины ничего не получилось? Мгновенно
проснувшись, я прочитал: «Не знаю. Вроде полегче но силнет». Даже
по сообщению ясно, что ее сил не хватает даже на знаки препинания.
Фух, раз пишет, значит, все в порядке, резать не стали - она просто
не успела бы отойти после наркоза. И еще хорошо, что она не
догадывается, почему ей полегчало.
Я вспомнил об откате, сосредоточился на ощущениях и понял, что
сегодня я худший... гитарист.
Халява! Видимо, вверху кто-то решил, что добро нужно поощрять. А
может, просто так выпало на рулетке.
Только глаза сомкнул, чтобы доспать два часа, оставшиеся до
утра, как написал Тирликас. Думал, он будет меня отчитывать за шоу
в больнице, но немного ошибся:
«До тренировки зайди ко мне».
Значит, отчитывать будет позже. Потому я вздремнул еще пару
часов, но все равно поднялся до будильника. Когда уже доедал
творожную запеканку, из комнаты вышел Погосян в трусах с
сердечками, увидел меня и сделал вид, что не заметил.