Среди того, что реально можно было назвать боевым искусством,
был рукопашный бой и некоторые школы фехтования. Но опять-таки,
никакого пробуждения сверхспособностей там и близко не было.
Приходилось довольствоваться тем, что есть, а об остальном
читать, смотреть фильмы и мечтать. А ещё видеть сны.
Через трактаты об Ушу я познакомился с даоской алхимией. Но с
сожалением понял, что она не работает без специальных грибов и
прочих труднодоступных для жителя мегаполиса вещей.
Решил заменить её магией индейских воинов. Правда, она тоже не
работала без галлюциногенных кактусов, но зато дала теорию об
искусстве сновидений. И я стал подозревать, что с моими снами
что-то не так.
Когда я во сне сражался с демонами, я был охотником на демонов.
Совершенно другим человеком, со своей историей и взглядами на
жизнь. Хотя, что касается взглядов, то как правило, они были близки
к моим.
Например, когда мне снилось, что я был членом одной мафиозной
семьи и с помощью связки только что купленных остро заточенных
карандашей уничтожил боевой отряд триады, я не тронул случайного
свидетеля. Хотя это и могло навредить тому мне, но соблюсти кодекс
было важнее.
Поэтому я предположил, что во сне попадаю в тела других «я»,
живущих в параллельных мирах. Причём понял я это во сне, когда был
монахом боевого монастыря. Тот «я» размышлял о бесконечности
Вселенной, глядя на своё отражение в маленьком пруду. И тут я
осознал себя.
После этого, стоило кому-то из моих «я» увидеть своё отражение,
как я сразу вспоминал, что сплю и даже мог перехватить контроль над
их телом. Но, разумеется, своим двойникам я не вредил.
Я понимал, что вижу большинство других «я» в боевых ситуациях не
потому, что все они фанаты боевых искусств и постоянно сражаются.
Просто я был настроен на эту волну и часто подключался к ним в
моменты боя.
Но однажды случилась накладка.
Я осознал себя в теле маньяка, собирающегося убить и выпотрошить
проститутку. Как и во всех остальных случаях, осознание пришло
вместе с некоторыми подробностями образа мыслей и действий этого
типа. И они вошли в такой конфликт с моим моральным компасом, что
я, как говорят здешние практики «потерял себя».
До сих пор не знаю, как мне удалось не выйти из сна, когда после
удара ножом в живот маньяк вернул себе контроль над телом.
Единственное, что мне оставалось это нашёптывать ему мысль идти в
место с зеркалами. Потому что очень не хотел оставлять его в
живых.