– Сам говоришь, что родственник, – Горохов по-учительски поднял
указательный палец вверх. – Генетика – штука упрямая. А вдруг он в
тебя пошел? Проверим, обкатаем, а потом, глядишь, в школу милиции
поступит.
– Не надо его ни в какую школу милиции, – замотал я головой. –
Он врачом хочет стать
– Тем более, их тоже в морг водят. Пусть привыкает. Все,
собирайтесь, машина внизу.
***
Полковник Булкин не успел еще выделить нам служебный транспорт,
сказал, что всё ожидает новый автомобиль, который и хотел нам
вручить, поэтому в гостиницу «Октябрь» за нами приехал старичок
РАФик. За рулем – опять Витя.
– Доброе утро, что ли, – я сел вперед и пожал его лапу. – Чего
хмурый такой?
– Выходной день, – вздохнул тот. – Эх… Накрылась рыбалка.
Останусь без карасиков.
– Ну и ладно, они все равно костлявые. Зато нам поможешь. Один
криминалист хорошо, а два – надежнее…
Машина выехала за город и, покачиваясь на ухабах, углубилась в
лес. Небо хмурилось и грозилось пролиться дождиком. Высоченные
березы вперемешку с елями смыкали кроны, будто что-то прятали от
нас, закрывая и без того хилое солнце.
– Куда ехать-то? – Витя всматривался в петляющую в зарослях
ленту грунтовки. – В дежурке сказали, что район западной рощи,
получается, что мы уже приехали. А где тут?
– Вон, видишь следы колес, – ткнул я пальцем в ответвление
дороги. – Похоже на УАЗик. Давай туда.
Я не ошибся. Через пару минут мы уткнулись в поляну, вокруг
которой сгрудились люди в форме и штатском. Чуть поодаль «загорали»
прокурорская «Волга», милицейский бобик и «девятка» начальника УВД
Булкина. Получается, что мы прибыли позже всех.
Вылезли из машины.
– Здравствуйте, товарищи, – Булкин направился к нам, протягивая
широкую ладонь. Сам ростом неказист, а ладонь – как блюдце. И
твёрдое такое же. – Долго спите, – улыбался он.
– Рассказывайте, – пропустив колкость, сразу распорядился
Горохов.
– Все как в прошлый раз. Крови нет, следов тоже, время смерти –
примерно сутки.
Мы подошли ближе. Возле тела возился возрастной судмед солидных
габаритов. Он был ко мне спиной, но я сразу узнал его по лысине.
Ба! Знакомые все лица…
Труп мужчины, одетого в добротный костюм, привязан к березе.
Левая брючина окровавлена и покрыта застывшей бурой коркой.
Болтается ветошью, скрывая пустоту вместо ноги. На вид потерпевшему
лет тридцать-тридцать пять. Глаза закрыты, на бледном лице
франтовская бородка и усики. Холеный перец. Был.