– Но одежда чистая, не в крови, за исключением разве что
штанины. Похоже, что его подвешивали и ждали, когда стечет кровь.
Так?
– Верно, вот, обратите внимание на запястья. На них следы от
веревки. Но не от этой. Этой он примотан уже посмертно, а тут
видно, что и при жизни его связывали. Борозды другого окраса и
глубокие, будто за руки подвешивали.
– Вот зверюга, – хмыкнул Горохов. – А ногу как отсек? Наживую,
что ли?
– Прижизненно, – кивнул Мытько. – Но была ли жертва при этом в
сознании, пока не ясно. Результаты биохимии покажут. Может, в крови
что-то найдем – наркоз или другие сильнодействующие препараты.
– А характер раны? Что скажете? – снова спросил я. – Есть
какие-нибудь особенности?
– Ампутация произведена технично, ткани рассечены по
суставу.
Мытько сначала произнес всё это, а потом удивленно посмотрел на
нас – мол, а почему же это так? Оно и понятно, ему версии строить -
должность не обязывает. А вот столкнется с нами в непосредственной
работе – и начинает прикидывать, что да к чему.
Может быть, в такие моменты он и жалел, что не остался в
поликлинике трудиться. Но я сомневался, что такие мысли к нему
часто приходят. В экспертах он явно чувствовал себя вольготнее.
– Получается, что убийца хорошо знает анатомию человека? –
Горохов поскреб подбородок, оторвавшись от писанины.
– Или он работает мясником, – предположил Федя.
– Да-а-а, – задумчиво протянул Мытько. – Отсечение не с
бухты-барахты, инструмент острый, и его владелец явно имел раньше
опыт… Разделывания тел или туш.
– Что еще странного вы обнаружили? – вмешался начальник милиции
полковник Булкин. – Я смотрю, вот узлы на веревке обычные,
неумелые. Человек явно не служил на флоте и рыбалкой не
увлекается.
Полковник, очевидно, хотел показать свою сопричастность к
действу, но действительно высказался в точку. Обычная пеньковая
веревка и правда была намотана на тело абы как.
– При предварительном осмотре, – пожал плечами Мытько, – вроде
больше ничего особенного. Вот только эти трупные пятна на лице и
шее меня определённо смущают.
– А что такое? – нахмурился Горохов.
– Они красного цвета. При кровопотере таких обычно не бывает. И
судя по их выраженности, по окрасу кожных покровов и по
внутрипечёночной температуре, смерть наступила не более
десяти-пятнадцати часов назад. А трупное окоченение уже максимально
выражено. Даже жевательные мышцы задубели. Это говорит о том, что
смерть все-таки наступила от кровопотери. Тогда окоченение быстрее
происходит. Но вот эти трупные пятна никак не вписываются в картину
смерти.