– Доброй ночи, – улыбнулся я, снова вытащив удостоверение. -
Подскажите, кто проживает в двадцать третьем номере?
Администратор даже не стала вглядываться в корочки, но
пренебрежительный тон при виде ксивы сменила на вежливую
суетливость:
– Сейчас посмотрю, – спешно раскрыла журнал и провела по строкам
пальцем.
– Никто, – пожала она плечами. – Сегодня женщина съехала. Она
одна в двухместном жила, ей никого не подселяли.
На всякий случай я переписал данные съехавшей постоялицы,
поблагодарил «вязальщицу» и направился к себе в номер.
Правду говорил Савва или врал? За мной следил или стручок свой
на выгул таскал?
Если за мной следил, то зачем? Хотел узнать, в каком номере я
остановился, на будущее? Гоша ему поручил? Нет, не верю. Если надо,
Гоша и так бы узнал мою комнату. Он в гостинице как свой, ресторан
ведь смежно работает. Так что, если этот хмырь за мной следил, то
Гоша тут наверняка ни при чем. Значит, Савва не расскажет Гоше о
своих попранных наглым ментом правах. Инцидент затихарит.
Хотелось вернуться в ресторан и рассказать все Гоше. Но нет… Что
я ему скажу? Что его помощник следил за мной. Глупо… А если он и
вправду к девке ходил? Зря его прессанул, получается. Нет, не зря –
считай, за неуважение к органам проучил немного и все.
А если и вправду его Гоша послал? – вертелась в голове гаденькая
мысль. Нет… Что-то я в последнее время своих близких стал
подозревать в грехах непонятных. Вон и про Олега были скверные
мыслишки. Гоша мой друг, проверенный временем. А Олег? Пока
проверку временем не прошел, ни в том, ни в этом времени…
Постучал в свой номер, дверь распахнулась, и вместо Светы на
пороге вырос Горохов почти при параде. Шоколадный костюм и фетровая
шляпа в тон. В руках кожаный портфель.
– Ну, наконец-то, Андрей Григорьевич! – выдохнул он. –
Обыскались тебя, ты где ходишь по ночам?
– Что случилось? – сердце неприятно кольнуло, но за спиной шефа
я тут же разглядел Свету.
Та тоже не в домашнем, а в платье, будто на бал собралась.
Впрочем, других одеяний на выход она не носила.
– Убийство у нас, – сказал следователь. – Катков и Погодин уже
внизу, в машине, вот тебя дожидаемся.
– Что на этот раз? Голова отрезанная была, нога тоже. Дайте
угадаю… Труп без руки?
– Не угадал, – ухмыльнулся Никита Егорович, – пошли вниз, по
дороге расскажу.