– Ох, точно… Это надо проверить, – одобрительно кивнул шеф. – По
фотоснимкам сравним эту поросль, она или не она. Только одного не
пойму, если убийца оставляет некий знак в виде красной ленты,
значит, на месте первого убийства тоже он должен был
присутствовать. Ведь так?
– Возможно, он и оставил, – предположил я. – Только осмотр по
Морошко не мы делали, а местные. Могли и не заметить такую
ерунду.
– Согласен, – Горохов погрыз кончик авторучки. – Искать ее
сейчас там бесполезно, но все-таки проверить стоит, когда
рассветет. А эту зафиксируем в протоколе и изымем, – следователь
повернулся к Каткову. – Алексей, есть у нас стерильная банка для
изъятия запаховых следов? Чтобы по всем правилам объект
упаковать.
Тот в ответ лишь беспомощно развел руками:
– Нету… Не влезает такая тара в чемодан криминалистический. Он у
меня и так пухлый, того и гляди лопнет.
Горохов нахмурился, собираясь выдать тираду нравоучений о том,
чем должен комплектоваться экспертный чемодан, но я снова спас
Каткова, вспомнив, как в моем времени обеспечивали сохранность
запаховых следов:
– Никита Егорович, это ничего. До города в пакете довезем, а там
в фольгу переупакуем. В несколько слоев обернем. Она тоже запах
хорошо сохраняет. Я в обзоре по передовому опыту читал.
– Вот, Алексей, – хмыкнул Горохов, кивая на меня. – Учись… И
снаряди на будущее чемодан фольгой. Она-то, надеюсь, влезет?
– Сделаем, – кивнул Катков, явно радуясь, что тема укомплектации
вовсе не безразмерного чемодана закрыта.
Начальство – оно такое, всегда хочет всего и сразу. А ты
попробуй исполни и не напортачь.
Закончив с ленточкой, мы тем временем подошли к телу
женщины.
– Павел Алексеевич, – сразу обратился я к судмеду. – Что вы
можете сказать по времени смерти?
– Не больше суток, – буркнул тот, явно не горя желанием
поддерживать диалог.
– Выраженность трупного окоченения не смотрели? – допытывался
я.
– Да, да, сейчас проверю, – Мытько будто вышел из ступора и
извлек из своего ящичка перчатки.
Конечно, они у него вовсе не заканчивались.
Я подошел к медику вплотную и, положив ему руку на плечо, тихо
проговорил:
– Давайте отойдем в сторонку. Разговор есть…
Под весом моей руки Мытько съежился и закивал. Какой-то он и
правда слишком напряженный. Циничность профдеформации не действует
совсем, будто он первокурсник медицинского института и впервые
видит убитую женщину. Даже Олег вел себя на месте преступления куда
увереннее.