Святые грешники - страница 7

Шрифт
Интервал


Слухи были такие.

Мол, прежний губернатор выходит в отставку, так как высшие власти не хотят продлевать ему срок полномочий.

Как обычно, чиновный люд взволновался! Кто будет хозяином области? К кому бежать? Кому кланяться? Кому присягать на верность?

В общем, гадали недолго. Слухи начали фокусироваться на одной фигуре. На московском госте.

Якобы один большой московский государственный человек не угодил «самому». И теперь его ждет «дальняя дорога» и славный город Ч.

Через некоторое время из столицы прибыл небритый морщинистый человечек по фамилии Хмелёв. И стал рыскать по области. Разузнавать разные разности. Выпытывать всякую всячину. Вникать в тонкости и хитросплетения местной политики.

Народ зашептался: «Изучает обстановку».

Покрутившись и побеседовав с разными фигурами, посланец отбыл восвояси.

Прошла пара месяцев. И в область приехал «сам». Поселился в санатории недалеко от города. И стал оттуда наезжать на работу. Набирать себе команду.

Неожиданно для всех в ней оказалась и Марина Сорокаумова – депутат, продвинутый издательской группой Дубравина. Пришлась, видно, по душе бывшая комсомольская деваха. Бойкая, речистая, сердцем чистая.

В этот самый период Дубравин, занятый «Русским вопросом», решил, что неплохо было бы встретиться и поручкаться с Рюриковым.

Встреча состоялась. И оказалось, что у них похожие взгляды, привычки, видение обстановки. И вообще, они люди, что называется, одной крови.

Дубравин рассказал свою историю появления в этих краях. Устройство местной жизни. Посетовал на то, что «по большому счету не с кем поговорить».

Свела их не только взаимная симпатия, но и идея, которая давно бродила у обоих в голове. Она была проста, как колумбово яйцо. И заключалась в том, что для спасения русских нужно произвести их отрезвление.

И вот теперь в столице идея обрела окончательную форму. Власть в лице губернатора Рюрикова, церковь, представленная игуменом Фотием, и медиа с Дубравиным во главе – решили попробовать изменить отношение народа к пьянке.

А для этого к народу надо с чем-то выйти.

III

В сельском клубе не протолкнуться. Заняты все места. Мужики в тяжелых куртках и сапогах. Мнут в руках шапки. Краснолицые – то ли от мороза, то ли от принятых «на грудь» двухсот граммов. Сидят, перешептываются. Похохатывают.

Женщины неопределенного возраста. В тяжелых пальто и куртках. Лица усталые, угасшие.