Она отчаянно смотрела на меня, а в ее мыслях мелькали образы Шела. Я вдыхал эти эмоции, которые казались мне нектаром.
— Да, Терри, прямо сейчас. И чем быстрее мы узнаем правду, тем лучше для тебя и твоей дочери. Ты сама прекрасно все понимаешь. Ну же, девочка, иди сюда, — поманил я ее, включив телепатическое воздействие.
Энергии во мне было хоть отбавляй, и не составляло труда руководить действиями Терри. Какая уже разница. Еще пару часов — и она будет ненавидеть меня так же сильно, как до этого пыталась любить.
— Харли... Я тебя прошу. — Она цеплялась за стену, но при этом шагала прямо в мои руки.
Я поймал ее в объятия, покрывая поцелуями пульсирующую жилку на шее.
Терри дрожала в моих руках, билась раненой птицей. Истерзанная еще до меня память вставала в штыки. Но я терпеливо ждал, пока Терри успокоится сама. На пару секунд я оставил ее на постели, прислушиваясь к шагам в коридоре, но мне лишь показалось.
Стояла пугающая тишина, и даже голосов обитателей дома не было слышно в кромешной тьме моих опасений.
— Все хорошо, моя девочка. Терри, пожалуйста, мы же договорились. Это тебе нужно, пойми, — шептал я ей в ухо, лаская шею и открытую часть груди в декольте.
Потом стянул с нее платье, бросив на пол, за ним белье. На шее Терри блестело выбранное мною днем платиновое колье, подчеркивая изящные ключицы девушки.
— Пытаюсь, — процедила она сквозь стиснутые зубы. — Страшно.
— Ты же сильная, — прошептал я. — Ты почти вытащила меня, а я хочу помочь тебе. Пойми, что ты быстрее станешь свободной от своего же кошмара.
— А ты от своего? — вдруг ответила она, потом села с ногами на постель, подтянув их к себе, и положила голову на колени, глядя на меня глазами, в которых стояла влажная пелена. — От своего кошмара, что тебя преследует! Тебе это поможет, Харли?
— Сомневаюсь, — покачал я головой. — У меня совсем другие проблемы.
— Я одна из них? — сомнительно спросила она.
— Нет, моя дорогая. Ты у меня не проблемная совсем, а очень даже милая. И ты первая, к кому я так отношусь, поверь мне на слово. Все будет хорошо. Надеюсь, — поправился я, но по-прежнему пытался выглядеть невозмутимым.
Внутри что-то щелкало, будто запускался обратный отсчет, и мне от этого было не по себе.
Если бы она знала правду, зачем я это делаю, она никогда не простила бы. Она была согласна терпеть пытку разума и тела ради себя и Лии. Даже ради меня, ведь уже знала о моей странной ментальной зависимости.