б) оказывать материальную поддержку своим членам;
в) организовывать как специально детские, юношеские, женские, молодежные и другие собрания, так и общие библейские, литературные, рукодельнические, трудовые, по обучению религии и тому подобные собрания, группы, кружки, отделы, а также устраивать экскурсии и детские площадки, открывать библиотеки и читальни, организовывать санатории и лечебную помощь.
В молитвенных зданиях и помещениях могли храниться только богослужебные книги. Не допускалось преподавание каких бы то ни было религиозных вероучений в государственных, общественных и частных учебных и воспитательных заведениях. Такое преподавание допускалось лишь на специальных богословских курсах, открываемых по особому разрешению НКВД, а на территории автономных республик – с разрешения центрального исполнительного комитета соответствующей автономной республики.
Религиозным обществам и группам верующих иногда позволялось организовывать местные, всероссийские и всесоюзные религиозные съезды и совещания на основании особых в каждом отдельном случае разрешений НКВД.
Русская Церковь выстояла. Митрополиту Сергию «удалось, несмотря на сатанинскую ненависть большевиков к религии, сохранить громадную церковную организацию и, следовательно, предохранить Русский народ от двух тяжких бедствий – от полного безверия и от патологических форм сектантского мистицизма… Сохранение церковной организации в России достигается путем мученического пожертвования своим добрым именем вследствие компромиссов с советской властью»[28].
«Стяжание Духа Святаго» на путях Святой Руси не прекращалось даже в самые тяжелые годы существования России. Однако проявлялось оно трагически. Убийство Царя, осквернение и преследования Церкви нарушили дивную симфонию русской жизни. Дух Святой стал проявляться не в гармоничной радости, а в бесконечном страдании миллионов мучеников за веру. Пока жизнь русского человека была пронизана оцерковлением под покровительством Царя, Россия крепла и благоденствовала. А когда замолк на Руси голос церковной правды, страна «подлинно во мгновение ока» пала в страшную бездну.
Чувство тоски по утраченной Родине – Святой Руси – обуревает миллионы русских людей. Богатая, безыскусная, глубокая, многообразная жизнь дореволюционной России особенно ярко выразилась в творчестве выдающегося русского писателя И.С. Шмелева. Писатель раскрывает Святую Русь в конкретных образах – «красочно благочестивый, православный, русский народный быт». Причем он дает «быт ради веры», но не «веру ради быта». Шмелев прекрасно понимал, что если «Пасха для нас не великое торжество Воскресения Христова и милости Божьей, дарующей нам и обновление, и спасение, а только пасхальный стол, христосование и веселие, не предваренное подвигом воздержания и покаяния, то тогда быт становится для нас религией, но религией не духа – а чувства, не жизни – а смерти». Шмелев рисует необыкновенно притягательный образ простого русского человека, живущего ценностями Святой Руси, по фамилии Горкин, в котором живая вера в Бога сочеталась с житейской мудростью. Он, как и Святая Церковь, распределяет время года по праздникам и постам, сопрягая это исчисление народными приметами и знамениями. В Боге он находил ответы на все житейские вопросы и трудности, в Боге он видел радость и красоту Вселенной