Несмотря на то что из верха был только лиф, кожа покрылась холодным потом. Я видела, как воздух начал собираться в причудливые спирали, как он окрашивался в разные цвета, и как спираль стала превращаться в сеть. Если я ничего не сделаю, этих невероятных существ снова схватят, над ними опять начнут издеваться. Но что я могу? Как могу им помочь? В ушах нарастал гул, будто, что еще немного, и оглохну.
Только это оказалось не из-за сильного напряжения, а из-за огромного военного вертолета, с которого сейчас на веревках спускались люди в камуфляже. Почему-то не сомневалась — это подмога. Понимали и пришлые, что сейчас лучше уйти, вот только главарь напоследок снова осмотрел меня и хищно улыбнулся. Его улыбка словно кричала, что я — его следующая добыча, и он найдет меня.
По уходящим в лес открылась стрельба, непрекращающиеся хлопки отдавали в грудь, и как бы сильно я ни испугалась этих странных охотников за волками, все равно боялась увидеть, как один из них замертво упадет и покрасит примятую траву своей кровью.
Но их словно и след простыл, только вот бежали, а уже исчезли, растворились в воздухе и тех потоках, которые видела в момент создания сети.
2. Глава 2
После того как люди в камуфляже прогнали агрессоров, они стали поднимать в вертолет пострадавшего щенка. Тот дернулся в веревках, тоскливо посмотрел в мою сторону и пронзительно завыл. В этом вое была отнюдь не радость, а отчаяние, словно его из одного ада забирают в другой. Внутри поднялась волна материнского инстинкта, и, не отдавая себе отчет, бросилась к волчонку, которого еще не успели высоко поднять. Но не добежала… Один из мужчин в форме влепил звонкую пощечину, отчего меня снесло в сторону и припечатало об дерево. В глазах помутнело, а боль жаром опалила ребра.
Щенок снова дернулся, как и первый, кого я спасла. Он бросился на ударившего меня, разинув пасть и пытаясь добраться до головы. Хлопок, и траектория движения волка меняется, он падает на землю. Несколько бесполезных попыток встать, и волк окончательно сдается, скрывая от меня зелень глаз. Из его бедра торчал дротик, скорее всего, транквилизатор.
Лицо нещадно болело, как и правый бок, которым ударилась об дерево. К нам подошел второй солдат и направил на меня ствол автомата, уверенно держа палец на спусковом крючке. Волна ужаса окатила с ног до головы, но я все равно не могла оторваться от глаз палача. Холодный. Немигающий. Этот человек привык убивать, и малейшее движение с моей стороны означает смерть. В ушах шумела кровь, заглушая тем самым остальные звуки, не отвлекала даже боль в коленях, под которыми был еловый настил.