На пике удовольствия, когда тело простреливает разрядом, за которым следуют приятные спазмы, исходящие от того места, где мы соприкасаемся, вскрикиваю. Тан меня не затыкает. Не пытается попросить быть тише, чтобы нас не услышали. Он… словно пьяный. Смотрит на меня таким взглядом, от которого у меня сносит крышу.
Я слышу какой-то шелест. Легкая заминка, а затем мгновение, и я морщусь от резкой боли. В первое мгновение не понимаю, что случилось. Только что было хорошо, я… таяла в сильных объятиях, а теперь…
— Тише, — Тан целует меня в висок.
Нежно, аккуратно, словно боится навредить.
— Потерпи немного, сейчас пройдет.
Его слова слышу с трудом. В голове гудит, все тело находится в напряжении. Однако, Тан не перестает меня целовать, только теперь переходит на все лицо: щеки, губы, глаза, нос. Целует туда, куда достает. Расслабляет.
— Боже, хватит, — пытаюсь его оттолкнуть, но он не шевелится.
— Прекрати! — звучит настойчиво. — Я и так… так сдерживаюсь, потому что пиздец как хочу тебя. Успокойся.
Продолжает целовать, что-то шептать на ухо. Кажется, он даже слизывает слезинки, что скатываются с глаз по вискам. Постепенно боль уступает место непонятной наполненности. Я не понимаю, как это происходит, просто… меня отпускает. Я могу расслабиться, вдохнуть полной грудью, а затем вскрикнуть, когда Тан начинает двигаться, но уже не от боли. Скорее от неожиданности. Я ждала, что будет так же неприятно, но вместо болезненности появляется что-то другое. Совершенно непонятное, необъяснимое. Я не питала иллюзий насчет первого раза, но когда Тан размещает руку между нашими телами и надавливает на ту же чувствительную точку, которую массировал несколько минут назад, охаю и закусываю губу от острого прилива возбуждения.
Поначалу медленные, плавные толчки переходят в настойчивые и размашистые. С каждым разом мне приходится сильнее сдерживать рвущиеся наружу стоны. Повторная буря наслаждения накрывает меня с головой. Мой крик тонет в настойчивом поцелуе, эмоции гаснут не сразу. Прежде чем мы оба затихаем, приходим в себя и выравниваем дыхание, проходит неприлично много времени. Тан при этом с меня не слезает. Удерживает вес своего тела, чтобы мне не было тяжело, обнимает меня. Целует в шею, в губы, в щеки. Уверена – от его настойчивых поцелуев завтра на чувствительной коже шеи останутся следы. У меня будут визуализированные последствия нашего ночного сумасшествия.