Тунайт кивнул, а я спросил:
— Как вы снимаете магические оковы?
Он помедлил, явно раздумывал, стоит ли мне выдавать такие
секреты.
— Говори, — поторопил я его.
— Ну, если бы они были на мне, я бы показал. Мы называем это
«захват призрака». Нас учат этому с детства, — он ухватил себя
левой рукой за правую кисть, крепко сжал и добавил: — Это по сути
делаю не я, а тот, кто находится у источника. Сам я в оковах магию
использовать не могу, а вот мой отец, например, может. Я взываю к
нему мысленно, он чувствует и призывает пространство, как бы на
расстоянии делясь со мной силой. И как только я чувствую, — он
сделал паузу и показал, как в его левой руке на миг легонько
вспыхнула пространственная магия, и он резко скользнул рукой по
второй руке пространством. — Раз, и оков больше нет. Она
оказывается в руке отца. Дальше мы эти оковы просто
выбрасываем.
— С других сможешь снять сам? Не с вагрийцев.
Тунайт нахмурился и нерешительно покачал головой:
— Не думаю. Источник слишком далеко. А многих нужно
освободить?
— Всего двоих.
— Одного могу попробовать, но сомневаюсь, что получится. Если бы
они владели пространственной магией...
Я взмахнул рукой, заставив Тунайта замолчать. Вдалеке скрипнули
петли открывающихся дверей.
— Жди здесь, — велел я и быстро покинул застенки, задвинув стену
за собой.
Двое стражников шагали по коридору. Меня они видеть не могли,
так как я находился в темноте закоулка. Они прошли мимо, совсем
рядом от места, где я прятался, один из них резко затормозил и
крикнул:
— Кроусад! Где, шарганову мать, тебя носит?!
Ему, конечно же, не ответили. Да и сам поступок был не слишком
дальновиден. Он своим окликом предупредил не только меня, но и
пленников, которые наверняка затаились и уже их ждут. А вдвоем
против толпы, пусть даже невооруженной, им не выстоять.
Как только они скрылись, я занял другую позицию: неподалеку от
решетки, которая отделяет вход в тюремный отсек от другого
подземного коридора. Сейчас начнется гвалт и один из двух
надзирателей наверняка спуститься сюда. Второй по правилам должен
будет подняться во дворец и доложить о проблемах в отсеке. И мне
нужно не позволить ему это сделать.
Послышались выкрики и звуки борьбы. Один из стражников вмиг
оказался у решетки и принялся ее отпирать. Как только он открыл
решетку, я выскочил из укрытия, быстро преодолел расстояние,
разделявшее нас, и ударил его по ногам, заставив упасть. Этой самой
решеткой я его зажал, не позволив встать. Он попытался позвать на
помощь, но успел только вскрикнуть прежде, чем я свернул ему
шею.