Тетя Рита скрестила руки на груди и смотрела на меня с насмешкой. Ректор же одобрительно кивнул. На журнальный столик легла «светлая волшебница». Мама? Второй картой оказалась темная леди, на редкость безобразная средневековая дама из интернета. Третьей картой был… демон. Обычно (в зависимости от ситуации) я плела наивным девчонкам, что сей потусторонний красавчик – будущий возлюбленный соискательницы, тайный, загадочный и страстный поклонник, которого девица покорила своими подростковыми акне и пластиковыми накладными ресницами. Но сейчас это было нечто совсем иное. Откуда тут демон?
— Я не вижу будущего, но могу рассказать прошлое, — я слышала свой собственный голос словно издалека. — Ты его очень любила, да? И не любила маму. Почему? Вижу разбитое сердце. Твое сердце. Вижу преданность… вопреки всему. Ты воспитывала меня, несмотря на нелюбовь к маме. И снова разочарование. Он тебя не полюбил, не смог… — я переложила несколько карт и сбилась. Попыталась сосредоточиться: в мутной пелене проступили лица. На уши давило, словно я была под толщей воды. — Его семья… огромное сопротивление. Они тоже были против мамы. Слухи… грязные слухи… Я не понимаю, — я раскрыла глаза (оказывается, они были закрыты – я видела колоду сквозь веки?!) и беспомощно посмотрела на Серениуса, — они ведь были женаты, я видела свидетельство, но… как бы не были.
— Все верно, — в комнате раздался хриплый голос Ритки. — Это я их познакомила, Алекса и твою маму. Да, мы были сестрами… очень разными. Она никогда меня не понимала, твоя мать. Может, даже ненавидела, если считала, что я отняла у нее какие-то… перспективы. Не было та никаких перспектив! Бесталанная… простодушная… Ее место было в несвед-мире, среди таких же младокровок. Но он взял и влюбился! Они поженились по законам несвед-мира. А по ДРУГИМ, ПРАВИЛЬНЫМ законам старокровка из рода Громовых не может жениться на младокровке. Их брак не был признан сообществом. Он не был признан НИКЕМ! А потом родилась ты! Ребенок без магии! Что твой отец мог сделать?! Будущий политик с быстрой карьерой – и ребенок-несвед. Не смей! Его! Упрекать! Никогда!
Значит, все это правда? Я сидела, растерянно глядя на свои карты. Просто картинки – опора для знаний, которые приходили в мою голову откуда-то извне. Я могу убрать колоду – ничего не изменится. В тяжелой мути мне привиделось разъяренное лицо пожилой женщины, красивое, породистое. Когда она говорила – нет, кричала – в ее ушах тряслись крупные серьги с зеленым камнем. Я моргнула – виденье исчезло.