В сиротском приюте человечность — редкое явление. Брошенные дети
обычно сбиваются в стаи, организованные по жёсткой иерархичной
вертикали — есть вожак, есть его помощники, а потом все остальные.
Александр же — бывший хозяин моего тела — не вписывался в этот
порядок, он сторонился других и был вполне самодостаточен, а когда
какая-нибудь шайка пыталась подмять его под себя, то всегда
получала жестокий отпор. Нет, он не был грозой приюта, но
связываться с нелюдимым парнем, имеющим репутацию психа, не хотел
никто. Однако одиноким он не был, с одним человеком у него
выстроилась глубокая личная связь, скреплённая клятвой, которую я
собирался сдержать. Да, её давал не я, но раз я получил это тело,
значит и ответственность за его поступки нести мне.
Однако прежде всего — сила, её нужно больше. Пока я не взойду на
стадию посвящённого (I), то буду действовать предельно аккуратно.
Для перехода на неё мне нужна энергия, много энергии. И она у меня
была, пусть в весьма нетривиальной форме.
Я снял комнатку в неприметной гостинице. Расплачивался «серой»
картой, выданной мне князем. С неё невозможно отследить ни один
платёж, но и принималась она далеко не везде, потому выбрал
местечко попроще. К сожалению, наличные до этого времени — второй
половины двадцать второго века, не дожили. Все валюты превратились
в цифровые аналоги, включая ходящий здесь русский рубль. Вот таких
у меня на карте было аж пятнадцать миллионов — в такую сумму
Невский оценил свою благодарность за спасение дочери. По нынешнему
курсу этого было достаточно, чтобы купить коттедж неподалёку от
столицы, с участком в придачу, так что цифра более чем
достойная.
Номер был без изысков, зато чистый и со всем необходимым. В
первую очередь — с нейроинтерфейсом, которые в этом времени
заменили и компьютеры, и телевидение, и планшеты, и телефоны.
Различались в основном компактностью, транспортабельностью на манер
стационарный/портативный, да методом подключения. Внутренние
нейроинтерфейсы требовали подключения к нервной системе, а внешние
работали через кнопки на голографическом экране, именно такой
оказался и в снятом жилье.
В интернете я пропал на несколько часов. Навёрстывал упущенную
за время посмертия информацию. В первую очередь изучил местных
одарённых и природу их силы. Она была неестественной для меня,
потому что одарённые не изводили себя часами тренировок, не
рисковали жизнью в опасных инициациях и не приносили в жертву всё,
что мешало им развиваться, как в своё время делал я, чтобы взять
власть над своей энергией.