Но я бы доволен, с груди словно свалился тяжёлый камень. Паразит
поглощал огромное количество силы, а теперь вся она, включая
накопленное им, стала моей. Я удовлетворённо рухнул на кровать и
уснул.
Проспал до самой темноты, в лучших традициях ночных переходов по
враждебной местности. Тогда приходилось отдыхать днём, чтобы под
прикрытием темноты избегать охотящихся на меня разведчиков. Давно
это было, ещё до Потопа.
Голова теплела, а боли как не бывало. От третьего глаза исходили
приятные, но ещё непривычные телу волны энергии. Дива переполняла
мой молодой организм, делая мышцы подобными стали, а зрение острым,
как у орла. Но были и нюансы — выросли и потребности, особенно та,
что ниже пояса.
Но самым важным была пробудившаяся сила! Освобождённая от
паразита энергосистема полностью перестроилась за несколько часов
сна, выведя моё Око на новый для тела, но прекрасно знакомый душе
уровень — стадию посвящённого (I).
Я сосредоточился, касаясь вниманием первого лепестка Ока. Плавно
и неспешно я раскрыл его, возвращая себе полное видение энергий.
Да, я и ранее мог видеть диву в людях и пространстве, если она была
сконцентрирована. Но сейчас мои глаза видели её всюду: воздух,
журнальный столик, сидящая на стене моль — всё это содержало в себе
энергию, больше или меньше.
Взглянул на свою руку, которая в полном видении сияла десятками
оттенков синего. Я видел каждую микрочастицу, несущуюся по
энергоканалам, и отличал одну от другой. Все детали открылись мне.
Это было нужно мне для моего коронного инструмента — власти над
истинными именами.
Тонкое псионическое лезвие возникло в пространстве, срезая
насекомое на стене. Идеально, как и должно быть.
В приют я пришёл к полуночи. Забор по периметру, вооружённые
транквилизаторами охранники на башенках, строгий комендантский час.
Больше походило на зону строгого режима, чем на место, где
заботятся о сиротах. Но было сложно винить ответственных за такую
политику, потому что мой приют был из особых — для одарённых. Мало
кто захочет, чтобы озлобленные беспризорники устраивали на улицах
хаос, а сдержать их без жёстких мер почти невозможно.
Вот только это не оправдывало ту бесчеловечную дикость, что
творилась внутри.
Псионика напитала ноги и я легко перескочил через забор,
приземлившись на землю мягко и тихо, как кот. У охраны не было даже
прожекторов, а память Александра подсказывала, где в этом периметре
есть слепые зоны.