Меня обдало ударной волной, но псионический доспех не пропустил
ни толики жара, а с помощью телекинеза я смог удержаться на месте.
Вот про моих оппонентов такого сказать было нельзя: четвёрка, что
формировала технику, уже мало походила на людей, скорее на
обугленные манекены, разбитые о стены. Да и остальным не повезло,
все лежали на полу и не подавали признаков жизни.
М-да, без лишних смертей всё-таки не обошлось, но, видит Ткач,
они убили себя сами! Да и огонь... ничего не очищает лучше, чем он.
Я сложил руки вместе, обращая своё пожелание к Нему: «да очистятся
их сущности без страдания, да преисполнятся свободой от своих
ошибок и обретут жизнь новую, полную силы и счастья».
— Твой крестовый поход против мироустройства не увенчался
успехом, — я хмыкнул, отбивая пальцами код на клавиатуре и засадил
флешку с нейровирусом в разъём. Короткий писк, мелькнула подсветка
и заторможенное после кибератаки изображение на мониторе стало
быстро меняться. Системные окна открывались и закрывались с такой
скоростью, что глаз обычного человека не уловил бы ни одного.
Нейровирус успел взять контроль над системой за две секунды до
того, как она восстановилась. — Твои боевые «маги» не впечатлили.
Но то, что ты смог воссоздать нашу силу в обычных людях — это
интересно.
Я повернул голову к инициатору всех проблем — Георгиосу Макрису,
руководителю самого успешного в мире стартапа в области
биоэнергетики и нейроинтеллекта, с капитализацией более 90
миллиардов долларов.
Тот вальяжно раскинулся в кожаном кресле, с упоением затягивая
дорогую сигару. В ответ на мои слова он только пожал плечами. —
После прошивки они не совсем люди. Конечно, «орлики» не ровня тебе
или другим псам Ткача. Но благодаря им у меня получилось создать
первое поколение повелителей энергии, чьи потомки встанут во главе
мира будущего.
— Громко сказано. Ты ведь тоже работал на Него?
— Все мы, так или иначе, на Него работаем. А как только
отступаемся от заданной воли, чтобы привнести хоть немного своего
видения, то получаем в гости кого-то вроде тебя... ликвидатор.
— Он не любит самодеятельность, выходящую за рамки. После смерти
ты хорошо это прочувствуешь.
— Не сомневаюсь, — он безрадостно хохотнул. — Как бы богат и
влиятелен я ни был, какое бы невероятное открытие не сделал, Ткач
всё равно не даст мне сделать мир более справедливым.