Мне не оставалось ничего иного, кроме
как последовать за ним. Рядом еле плёлся с трудом стоящий на ногах
Саша Липко и отчаянно гундосил про какие-то серые глаза, которые
ему хотят сказать то, что кто-то с ним мечтает встретиться
опя-я-ять. Устав от этого дурдома, я кое-как усадил своего товарища
за барную стойку и пошёл разыскивать нашего «предводителя каманчей»
Филю.
Мой одноклубник ещё по Камышину
обнаружился в казино. Он стоял в зале игровых автоматов возле
Алексея Мелёшина и, улыбаясь во весь рот, подначивал того «выиграть
нам миллиард». Полузащитник при этом сидел на высоком стульчаке
перед «одноруким бандитом» и дёргал за рычаг снова и снова, как
заведённый.
Похлопав радостно гогочущего Филю по
плечу, я сообщил ему о состоянии Саши Липко, после чего решил
прогуляться по Новому Арбату. Там в одном из магазинчиков я купил
себе чудо современной техники — пейджер и на пойманном такси
отправился отдыхать в Тарасовку.
Рано утром я проснулся от знакомого
царапанья в дверь, но в этот раз пигалица бросилась на меня не с
объятиями, а с кулаками. По опыту я знал, что в таких случаях лучше
дать возможность женщине сначала выплеснуть эмоции, а затем
переводить общение в конструктивное русло. Нанеся мне несколько
несильных ударов в грудь и безуспешно попытавшись пару раз меня
толкнуть, незваная гостья злобно уставилась не меня и сердито
зашептала:
— Ты совсем спятил, Астафьев?! Тебе
меня мало, так ты решил со всеми «звёздами» Москвы переспать?
— Что случилось? — решил уточнить
я.
— Не придуривайся! — сузив глаза,
сурово выдала пигалица. — Дружки твои, прости Господи, сдали тебя с
потрохами. Говорят, что вы с Салтыковой в туалетной кабинке на
двадцать минут запирались, а её телохранители смотрели, чтобы вам
никто не мешал!
Сказав это, пигалица вновь ударила
меня в грудь. У меня же от такой ереси волосы дыбом стали. «Ну
понятно, — сообразил я. — Мои принявшие на грудь товарищи
рассказывали историю моего знакомства со «звездой» один другому,
каждый, как обычно, что-то прибавляя от себя, и вот история приняла
такой скандальный оборот».
— Знаешь, дорогая, иди-ка ты спать, —
развернул я Зиночку к двери, крепко, но надёжно взяв её за плечи. —
Утро вечера мудренее и вообще…
— Уже и так утро, гад! — прошипела
девушка, пытаясь выкрутиться, но не тут-то было. Подведя её к
выходу, я придал ей лёгкое ускорение и прикрыл дверь, прежде чем
она успела выкинуть что-нибудь ещё.