Аня сразу сменила гнев на милость. Снова обняла меня. И даже
поцеловала в щечку. Назвала миленьким.
Ага, как же. Я видел, как бычков ведут на убой. За кольцо,
вставленное в нос.
Я сделал вид, что несказанно рад. Тем временем, Паша уже
притащил припасы. Колбасу, сыр, хлеб, консервы. Еще икорки достал и
шоколадки с ликером. О как. Расщедрился.
Вместе с ним набежали и другие студенты. Еще двое парней. Смутно
знакомые. Плюс пришел наш сосед по комнате. Коля Устюгов.
На столе появились бутылки с портвейном и пивом. Коля забренчал
на гитаре. Один из парней нагло подкатывал к Ане.
Я пока ждал. Голову держал трезвой. Паша обнимал Барбару. Потом
прошептал мне:
— Ты чего стоишь столбом? Давай, действуй. Сейчас Илюха отобьет
Аню.
Но я действовал иначе. Говорил тосты, сыпал анекдоты и веселил
честную компанию. Илюхе подлил и портвейна, и водки, и пива. Напоил
его до немычачьего состояния.
Аня девушка продвинутая. Держалась. Даже несмотря на выпитый
портвейн.
Я дождался, пока к нам заглянет Серега. Махнул ему рукой. Взял
пакет с пластинками. И вылез вместе с ним в коридор.
— Вот твое добро! — сказал я и вручил ему пластинки. — Я тебе
так скажу, дружище. Это далось мне очень и очень тяжело. Только
ради тебя. Пришлось ехать на другой конец города. К морякам. В их
гостиницу. Где они командируют. Там за эти пластинки знаешь, какая
драка! Еле отобрал. По самой высшей цене. Вот смотри. Тут и новинки
есть. Вот, японский рок. Он сейчас знаешь, какой популярный!
Серега трясущимися руками взял пластинки. Готов целовать. Чуть
ли не молиться на них. Чудак человек.
Хотя, каждый сходит с ума по-своему. Я вот, например, денежки
люблю.
— Насчет японского рока не знаю! — он с сомнением посмотрел на
пластинки. — Я про такие не слышал. Может, не стоит брать?
Но я уже не мог остановиться. Тут же припал на уши. Уверил его,
что это последний писк моды. И что он счастливый обладатель самых
бесценных пластинок. За которыми все меломаны гоняются.
— Ладно, — сломался Серега. — Я все равно за битлов рад. И за
Доссена.
Он хотел уйти, но разве я мог его отпустить? Так просто.
— Подожди, друг, — я его остановил. — Эти японские пластинки
очень дорогие. Я за них по двадцатке доплатил. Из своих собственных
денег. Только ради тебя, друг.
Серега в ужасе попятился. Но пластинки не отдал.