– Вот, – сказал мальчик. – Мы должны
покататься втроем.
Пират выхватил из кошелька одну
купюру, осмотрел ее.
– Вот это ваш корабль, юный моряк, –
кивнул он на ближайший. – И ваш, – он указал на Лили. – Вы поедете
вдвоем. А вы, моя леди, поплывете со мной. На следующем.
– Но вы взяли деньги только за один
билет, – все тем же чужим голосом проговорила мама.
Пират снова расхохотался.
– Честная женщина – это так же редко,
как хорошая погода в море. Ну что, дети, все хотят кататься?
– Да!
– Тогда отдать швартовы!
Альберт прыгнул на корабль, позволил
пирату, от которого пахло чем-то терпким и сладким одновременно,
закрепить ремни на поясе. Лили опустилась рядом. Мальчик поднял
глаза, заметил, как покраснела ее чудесная бледная кожа, когда
мужчина помог и ей.
– Капитан! – позвал мальчишка.
Мужчина, уже отвернувшийся к маме,
остановился и посмотрел на него своим единственным глазом.
– У меня нет папы, – сообщил Альберт.
– Будете моим папой?
4 октября, раннее утро
Новый Треверберг
– Она меня так напугала, господин
Грин, так напугала. Все было хорошо, как обычно. Я вечером
убралась, позвонила вам, чтобы отчитаться. Уложила ее спать. И сама
прилегла. Время было позднее, и я осталась. Она тревожилась весь
день, звала попеременно то вас, то господина Дерека. Но уснула в
итоге. Просыпаюсь от того, что кто-то кричит! Как я испугалась,
господин Грин!..
– Кричит? – спокойным голосом спросил
Аксель, внутри которого клокотал вулкан бессилия и ярости.
Сиделка средних лет, полноватая, но
добрая и расторопная Агнесса Сильваре, которую он подбирал
несколько месяцев, лично разговаривая с каждой кандидаткой, сидела
напротив него, сжав дрожащие руки в кулаки и уперев их в колени. Ее
лицо было бледным, а всегда аккуратно расчесанные волосы немного
растрепались. Женщина подняла глаза на детектива.
– Кричит. Как зверь, кричит. Я такого
и не слышала никогда. Вскочила. Побежала к ней в спальню, а она
спит. Представляете? Спит, кричит, но спит. Глаза закрыты. Лежит.
Бледная, как ваша стена. Ну я и принялась ее будить. Она меня
случайно ударила, не сильно, – тут же добавила она, заметив, как
поменялось выражение глаз Акселя. – Просто оттолкнула, я не в
обиде. Проснулась только минут через пятнадцать. Плачет. Зовет
Дерека – кто этот Дерек вообще? Я, говорю, не Дерек, но люблю вас,
миссис Сара, помочь хочу. Смотрит на меня мутным взглядом. А сама
губу закусывает. Долго в реальность возвращалась. Когда вернулась,
вздрогнула – я прям увидела, господин Грин, как дрожь по всему телу
пробежала и у головы замерла. И взгляд ее сразу прояснился. Смотрит
на меня и говорит: «Ты, Агнесса, – и голову так поворачивает набок,
будто овчарка, присматривается, – хорошая баба. Не повезло тебе со
мной. Сделай, – говорит, – мне чаю. Крепкого. Как в моей молодости
был. Настоящий. И сахара побольше». Ну я и сделала. Она выпила его,
легла обратно. И говорит. «Жить мне в тягость становится. Зовут
меня. Домой надо.» Вы дома, говорю ей. А она головой качает и в
потолок смотрит. Дом там, где муж и сын. А тут ничего. Я ей, у вас
есть сын, Аксель, он вас любит и приходит каждый день. Она рукой
машет. Аксель, говорит, ничего не успел. Не хочу я с ним. Так и
заснула. Вы простите меня, господин Грин.