Склонившись, я осторожно поцеловал ее бедро, провел языком от впадинки пупка до самого чувствительного местечка, а после аккуратно ввел один палец, чтобы почувствовать, как напрягаются мышцы непривычного к смелым проникновениям тела. Но осознание этого факта не останавливало, а лишь сильнее разжигало в груди пожар. Я продолжал растягивать тугой вход вновь и вновь, толкаясь пальцами, пока в нее не начало помещаться сразу три. Резко выпрямившись, я добрался до шеи и осыпал ее россыпью быстрых поцелуев. Помогая себе одной рукой, я полностью развел ноги жены в стороны, раскрывая ее перед своим взором и млея от того, как тихо она стонала на каждое мое движение.
В глазах Меридинты мелькнул короткий испуг, когда головка моего члена коснулась ее отверстия, но он практически мгновенно утонул в дикой похоти, притаившейся в сером омуте. Я положил ладонь на плечо девушки и немного прижал ее к постели, чтобы не дернулась в попытке уйти от проникновения и тем самым не навредила себе. Она попыталась мне что-то сказать, но я лишь мотнул головой и вошел сразу на всю длину, ударяясь о ее тазовые косточки своими. Тихо вскрикнув, она в ужасе распахнула глаза и нервно глотала воздух, но я лишь сильнее прижимал ее к постели, не давая шевелиться.
Подождав немного, я осторожно, не особо торопясь, начал двигаться в ней. Сначала максимально медленно и плавно, выходя практически полностью, а затем все жестче и быстрее. Как только почувствовал ее ноги на своей талии, ногти, впивающиеся мне в спину, и дикий, возбуждающий аромат свежего жасмина, уже не смог себя контролировать, продолжая с силой вбиваться в свою жену, входя на всю длину. Уже просто будучи не в состоянии терпеть, я наклонился к ней еще ближе и впился в приоткрытые уста долгим поцелуям, млея от того, как яростно и нежно она мне отвечала.
Поддавшись диким, животным инстинктам, я перевернул ее и усадил на себя сверху, рассматривая то, как красиво луна в окне обрамляла ее тонкий и изящный силуэт. Дивный голос, вперемешку с запахом жасмина, пьянил. Ее стоны подобно музыке заполняли все вокруг, а, я удерживая мягкие бедра своими пальцами, направлял и помогал ей двигаться на мне. Откинув голову, дроу стонала так бесстыдно, что если бы не кровь, размазанная по белой ткани сорочки, я бы подумал, что далеко не первый у своей супруги. Но нет, она лишь упиралась в мою грудь своими ладошками, а по ее белоснежной коже растекались кривые черные рисунки.