– И все-таки я надеялась на более долгий отпуск, Абашев, – спустя пару минут тишины кудахчет любовница, все еще дуя губы. – Мы и так слишком редко куда-то выбираемся.
Женщины, что же с вами так сложно-то, а?
– Ты прекрасно знаешь, что это не от меня зависит.
– Два дня. Два! Я даже не успела загореть, Дамир!
Зато вынести мне мозг у нее было предостаточно времени.
– Я тебя с собой в Москву не тащил, – говорю, параллельно быстро набирая СМС бывшей. – Отель был оплачен на все две недели вперед. Ты могла остаться, но сама приняла решение полететь со мной, так и какого… ты мне сейчас заливаешь, Ника?
– То есть тебе совершенно плевать, что там было пол-отеля богатых, симпатичных и холостых мужиков, Абашев?
– Ремень! – снова появляется в салоне эта надоедливая стюардесса. Да, черт побери, пристегнуться же надо.
– Дамир!
– Ты вольна делать все, что тебе заблагорассудится, Вероника.
– Вот ни капли не ревнуешь?
Игнор. Иногда это самый верный способ заставить женщину замолчать. Что я и пытаюсь провернуть. Но Вероника была бы не Вероника, если бы не продолжила наседать все в той же пискляво-визжащей тональности:
– Нет, ты серьезно? Я ради тебя стараюсь, Абашев, между прочим. Ради нас. А ты даже две недели не можешь мне уделить.
– Ты что от меня сейчас хочешь услышать? – не выдерживаю, в конце концов, и срываюсь на рык, оборачиваясь.
Вот в чем преимущества частных рейсов. Мало того, что у тебя есть связь, так еще и возможность гаркнуть в нужный момент, так, чтобы не перепугать с добрую сотню “попутчиков”. Максимум, кто нервно подпрыгнул, это та самая стюардесса, имя которой за время полета я даже не удосужился узнать. Да, вот такой я козел. Но привычки заглядываться на всякую проходящую мимо юбку не имею. Воспитание не то, да и возраст уже тоже. Еще пару лет, и сорокет разменяю.
– Элементарное спасибо хотя бы. За то, что не осталась, а поехала с тобой! Для поддержки, – задирает нос Вероника. Ну, допустим, пока что скорее для проверки моей выдержки, чем для поддержки.
– Спасибо!
– Пожалуйста, – сверкает своими изумрудными глазищами любовница, обиженно отворачиваясь к иллюминатору.
Ну, слава богу, хоть последние минут двадцать мы проведем в тишине. Я уже даже готов гул двигателей слушать, только бы не…
– А вообще, Абашев, ты неблагодарная свинья!