В глазах темные круги, кровь шумела в висках оглушительным эхом. В голове не осталось ничего, кроме желания получить разрядку. Я жестко вколачиваться в ее тело, терзая податливый рот грубыми поцелуями, сминая бедра пальцами, оставляя синяки.
На секунду остановившись, стащил с нее трикотажную блузку, небрежно отшвырнув в сторону. Потянул кверху чашечки бюстгальтера, освобождая грудь. Большую, с темными крупными сосками, превращающимися от моих прикосновений в твердые вишенки. Сжал пальцами, чуть потянул.
Рыжова, выгибаясь, запрокинула голову назад и громко застонала.
— Егор! — нетерпеливо повела бедрами, насаживаясь еще глубже. — Не останавливайся.
Я стащил ее со стола, поставил раком и, давя на поясницу, заставил лечь животом на стол. Она уперлась, что-то забубнила, но звонкий шлепок по заднице мигом оборвал все протесты. На белой коже наливался отпечаток моей ладони.
Снова резко вошел.
— Да-а-а… — из ее груди вырвался очередной хриплый стон.
Намотав длинные темные волосы на кулак, вбивался в ее тело, распластав на столе, не давая сдвинуться ни на миллиметр. А прямо под окном в беседке веселились гости, их голоса и смех доносились сквозь приоткрытое окно.
— Тише ты! — цыкнул на нее, когда начала уж слишком интенсивно охать и вздыхать, — еще не хватало, чтоб услышали!
Алена, зажала себе рот ладонью и сдавленно мычала, отзываясь на каждое мое движение. Я трахал ее быстро и недолго, совершенно не думая о том, нравится ей или нет. Но отзывчивая зараза успела кончить в последний момент, когда на меня уже накатывали горячие волны.
Секунда, три, пять. Долгожданная разрядка. Все.
Я остановился, опираясь руками на стол. Прикрыл глаза, пытаясь отдышаться. Алена так и лежала, отклячив аппетитную задницу, и мелко подрагивала. Ее внутренние мышцы продолжали судорожно меня сжимать.
Я еще раз окинул взглядом распростертое подо мной тело — узкую спину, юбку, скомканную на талии, круглую задницу, и отстранился, не испытывая ни единой эмоции.
Стянув презерватив, небрежно скинул его в мусорное ведро. Подтянул боксеры, застегнул молнию, оставив без внимания пуговицы, и плюхнулся на кровать.
Рыжова тем временем кое-как сползла со стола, тряхнула густой копной волос и начала собираться. Она неторопливо поправляла одежду, волосы. Движения ленивой, удовлетворенной кошки. Красивая. Но гладя на нее, мне хотелось только одного — чтобы поскорее свалила.